Но ему не надо считать, не надо думать, не надо распускать нюни. Надо браться за дело, вот что. Вперёд, заниматься, чего разлёгся…
Дверь распахивается, и в комнату вбегает эта безмозглая девчонка.
— Пойдём со мной, — говорит она. — Это очень важно, Рыб. Возьмём тележку, Ленни пусть остаётся здесь, так проще. С лестницы я тебя как-нибудь снесу, стащу волоком, если понадобится.
Он не понимает, что она городит, он её даже не слышит.
— Не зови меня так, — отвечает он. — И уходи, я занят. — Он потуже затягивает ремешки сбруи.
— Эдвард так Эдвард. Но, Эдвард, тебе правда надо со мной. Если отправимся прямо сейчас, успеем до темноты. Послушай же, я…
— Ты что, оглохла? Говорю же: я занят. — Он подползает к перекладинам и пробует встать.
— Рыб, ты не можешь… Эдвард, ты не можешь стоять. Брось это дело.
Он мечет ей свой самый грозный взгляд и оскаливается. Она пятится, но не уходит. Эдвард снова сосредоточивается на руках. Но девчонка не сдаётся, она подходит к нему и тянет его за плечо.
— Это важно, — говорит она. — Послушай меня.
Что может быть важнее тренировок? Скоро вечер, а он не знает, сколько времени у него ещё осталось. Он столько дней не занимался…
— Я видела твою маму.
— Что?
Он валится на землю. Девчонка опускается на колени рядом с ним. У неё мокрые волосы, от неё пахнет ветром и улицей.
— Рыб! Эдвард! Честное слово, я видела твою маму. Во всяком случае, я думаю, что это была она.
Нет у него никакой мамы. Так что это невозможно.
— У неё были в точности такие же глаза, как у тебя, и…
— И что? — усмехается он. — Глаза, подумаешь, у кого их нет?
— Ни у кого нет таких глаз, как у тебя, Рыб, — говорит она. — Клянусь, ни у кого.
О чём это она? При чём тут глаза?
— Ну и что у меня, по-твоему, за глаза?
Она достаёт из кармана осколок зеркала и подносит его к лицу мальчика.
— Ты что, сам не видел? Вот, погляди. А когда ты в воде, они становятся золотыми.
На Эдварда в упор смотрит его собственный глаз.
И внезапно он вспоминает, что ему снилось прошлой ночью.
Колёса дребезжат и скрипят, а ехать ещё далеко. Ник и Ленни выпустили Лампёшку с тележкой за ограду, пока Марта, ни о чём не подозревая, возилась в погребе. Ник запер за ними ворота, а Ленни печально провожал их взглядом сквозь решётку до тех пор, пока они не исчезли в лесу.
— Трясёт, — жалуется Эдвард. — А одеяло воняет. Где ты только его взяла?
Лампёшка бережёт дыхание, чтобы тянуть тележку.
— Ай, да поосторожней ты! — восклицает мальчик. — Объезжай камни. Колесо совсем расшаталось, вот-вот отвалится.
Лампёшка останавливается.
— Помолчи, — говорит она. — А то ещё услышит кто-нибудь.