— Надо записать в бортовой журнал про сегодняшний случай. — Прометей поднялся и ушел в трюм.
Анхелика подошла к Ивану, присела рядом и взяла его за руку.
— Чего шумел? — С кошачьей интонацией промурлыкала она.
— Да, окунь что ли, утащил мою острогу, вместе с добычей. — Вон, одну селедку успел поймать. С икрой. — Иван показал подруге рыбу с вспоротым брюхом. — Икры хотелось.
— Давай, я засолю для тебя. — Анхелика прижалась еще сильнее.
— Давай. У Прометея еще есть.
— Красиво как. — Восхищенно произнесла Анхелика, имея ввиду шикарную радугу.
— Да, очень. Особенно после такой грозы.
— Это точно. Мы здесь такие слабые, не то что на острове. Я думала, что мы утонем. Так все грохотало и сверкало, и волны такие были. А вы не боялись?
— По правде сказать, я боялся. Ничего такого я еще не видел. — Иван приложился губами к уху девушки. — Думаю, и Прометей тоже.
— Что на ушко, то брехня! — Произнес сзади Прометей.
Иван и Анхелика отстранились друг от друга, будто подростки, которых застукали родители. Потом опомнились и снова прижались.
— Ладно, шучу я. После такого «инцидента» чего бы и не пообниматься. Заслужили.
Прометей любил вставлять непонятные слова, типа «инцидент», которые давно вышли из оборота жителей поселка. Ему они казались незаконно забытыми и несущими глубокий смысл, емко описывая предметы и явления. Он наблюдал, что все идет к упрощению, начиная технологиями, бытом и заканчивая речью. Свою миссию в обществе он видел в сохранении наследия предков. Он помнил фразу, оставленную первым Капразом Татарчуком: «Будет идти время, и вы начнете забывать все, что знали мы, и вас будет искушать огромный соблазн наделить не понимаемые вами события сверхъестественной силой. Запомните, у всего есть свое объяснение. Все на свете поддается изучению и пониманию. Мифологизация непонимаемого грозит вам погружением в беспросветную пучину мракобесия на долгие годы».
К этому все и шло. Даже мудрые цитаты предков каждый капраз пытался истолковать по-своему. Им надо было оправдать многие моменты, которые уходили раз и навсегда. Так было с ядерным реактором подводной лодки, обеспечивающем электричеством поселок. В один прекрасный день он перестал давать ток. Погасли последние лампочки, остановились электродвигатели. Этот день стал первым днем, когда люди поняли, что они неспособны создать ничего подобного ядерному реактору. Капраз Матвей тогда возвестил, что эпоха «грязных» технологий закончилась и началась эпоха натуральных, с лучинами и мускульной силой.
— Так, наобнимались? — По-деловому спросил Прометей у молодой парочки. — Надо из трюма все наружу вытащить, на просушку.