— Знаю. В Москве не ладил, на Украине гнул свое, на фронте допустил грызню. Но работник. Чем гонять куда-нибудь — оставим. Под рукой лучше его рассмотрим. А потом видно будет…
Тарас перестал возражать.
— А где мы его используем?
— Скажем Захару, чтобы поговорил. Нэ районщик. Можно дать выбрать ему, чего он хочет. Захар поговорит — и решим.
Стебун, действительно, намеревался пройти к разговаривавшим. Но, увидев среди центровиков Тараса, он на мгновение остановился. У него не возникало никакого сомнения в том, что Ладо не только не поколеблется оставить его в Москве, но сейчас же поставит его на равную ногу с собой и со всеми своими ближайшими соратниками для участия в верховном руководстве партией. Неприятна мысль о том, что Тарас попытается расстроить эту желанную перспективу, несколько поколебала уверенность Стебуна.
Между Тарасом и им установились неискренние отношения еще со времени, когда оба они оспаривали первенство на руководство партийной организацией в одном из областных центров.
Стебун тем пристрастней относился к своему сопернику, что Тараса в центре скоро оценили, и тот взят был для работы в Москву.
Чувство этой старой личной неприязни необходимо, однако, было заглушить в себе, только бы не упустить случая договориться с Ладо о своем положении. Поэтому Стебун, помедлив мгновение, направился прямо к группе партийных вожаков.
Внезапно очутившись перед товарищами, он почувствовал, что они говорили о нем, и это как будто подтвердило его подозрения о том, что Тарас настроил против него Ладо и Лысого.
Он поздоровался почти недружелюбно.
Все шевельнулись навстречу подошедшему.
— Я к нам, — кивнул головой Стебун. — В ЦК я был и оставил там записку. Вы говорили обо мне? Хочу остаться в Москве. Прикиньте так, чтобы не пришлось куда-нибудь опять мне ехать…
— Говорили, кацо! — подтвердил с дружеской улыбкой Ладо. — Надумали про Москву? Что ж, оставайтесь, нашего полку прибудет.
— Это решено?
— Да.
— Зачисляем тебя в нашу общую столовку на казенные хдеба с завтрашнего дня, и начинай орудовать! — поощрил прибывшего Лысой.
Стебун знал, что открытие заседания помешает вести разговор, и спешил узнать главное.
— Как мне оформить мое оставление здесь и с кем сговориться о работе?
Стебун остановил вопросительный взгляд на рассматривавшем его с дружественной улыбкой Ладо, который вместо ответа перевел в свою очередь вопросительный взгляд на Тараса.
Тарас с улыбкой объяснил:
— Вам нужно к Захару в губком. Там договоритесь с этим московским мухомором.
— В губком? — переспросил вдруг вспыхнувший Стебун.