Во сне и наяву (Конофальский) - страница 13

В небе мимо девочки, далеко от неё, метрах в ста, проплывала… медуза. Настоящая, совсем как на картинках, что Света как-то видела в интернете. Огромная, как воздушный шар, только плоская, розово-фиолетово-лиловая, с красивой бахромой по периметру своего огромного тела, с длинными лиловыми жгутами-щупальцами, свисавшими почти до земли, она проплывала, гонимая ветерком, казалась почти невесомой и, при всей своей величине, лёгкой и воздушной. Медуза была очень красива. А за ней плыла ещё одна, и ещё. Всего Светлана насчитала в небе шесть этих завораживающе красивых и величественных созданий. Они медленно улетали от неё вдаль. И слава Богу. Девочка вспомнила, что голос, кажется, упоминал их, когда говорил об опасностях, ожидающих её тут, на поверхности. Он так и советовал ей – «прячьтесь от медуз». Да, они медленно улетали в сторону от неё. Светлана стала осматриваться. Сначала ещё раз щель под камнем, не торчит ли снова голова мерзкого червяка, а уж потом, убедившись, что червяка нет, осмотрела небо, поглядела во все стороны. Нет, медуз больше нигде не было. А те, что были, величественно уплывали вдаль от неё. Огляделась и вдруг поняла, что окружена обломками зданий. Некогда крепких зданий с толстыми стенами и большими окнами. В паре сотен метров от неё высился целый каркас мёртвого, пустого дома, от которого, впрочем, осталась лишь пара стен, до второго этажа, проем входа, парадная с бетонной ступенькой, но без дверей, да пустые глазницы окон. О! Поребрик! Непонятно почему Светлана даже обрадовалась. Да, это был бетонный поребрик, почти засыпанный землёй. Значит, тут была проезжая часть, улица, движение, светофоры. Только теперь девочка поняла, что камень, из-под которого она выбралась, был углом развалившегося дома, с мощными стенами из красного кирпича и толстым слоем штукатурки. У неё не осталось сомнений, что это место когда-то было городом. Городом? Каким? Нет, Петербург это место мало напоминало. В Петербурге нет, и быть не может, такого солнца. Здешнее солнце яркое, жгучее, похожее на южное. Тени тут почти чёрные, очень контрастные, резкие. Нет, это не Петербург. Солнце яркое, в воздухе большая влажность, много зеленой травы и удивительные серо-зелёные лужайки. Скорее даже лужайки были серебряные, с оттенком зелени. Здесь было даже… красиво? Да, места вокруг, может, из-за такого синего неба, может, из-за серебряных лужаек, были красивы, ну, во всяком случае, необычны.

Светлана не могла оторвать взгляда от этой красочной местности, что располагалась вокруг. Каменные руины, холмы, покрытые зеленью, серебряные лужайки, всё это залито ярким, белым солнечным светом, и очень мало вокруг деревьев и кустарника. Да, несомненно, это был сон. Нигде больше, даже в южных странах, где она бывала с родителями на отдыхе, девочка не видела ничего более яркого и насыщенного светом. Ей тут становилось жарко. Она даже забыла о червяке под камнем, так увлекли её виды вокруг. Может, поэтому Света вздрогнула, когда большая птица, громко хлопая крыльями, сорвалась с места, которое было совсем недалеко от Светланы, и понеслась прочь, зло и обиженно крича. И не успел испуг девочки улечься, как опять же рядом, может быть, сразу за камнем, раздался гортанный клёкот, который она уже слышала. И на сей раз клёкот, как её показалось, имел оттенки раздражения. Она резко повернулась на звук и обомлела: на камне, на её камне, выше девочки и в пяти-шести метрах от неё, сидел на корточках голый старый мужчина. Именно он, запрокинув голову, странно и неприятно дёргал горлом, заросшим седой, почти белой щетиной, и издавал эти резкие, неприятные звуки. Он казался тощим, но узловатые суставы, широкие плечи и крепкий костяк говорили о том, что старик, скорее всего, ещё весьма силён. Он сидел на самом высоком выступе камня на корточках, и его мошонка касалась камня. Светлана так растерялась от крика и от его внезапного появления, что не успела скрыться, убежать. Она замерла в оцепенении. А старик, закончив орать, опустил голову и уставился на девочку. Уставился. Но… в глазах его не было зрачков. Да, не было. Лишь жёлтые бельма. Света, как парализованная, стояла и не могла пошевелиться, не могла убежать, может, думала, что он её такими глазами не видит? А ведь если бы она побежала, он бы её точно не догнал, но она лишь сжала свою нелепую палку так, что костяшки пальцев побелели. Ей очень хотелось закричать или снова позвать маму. И лишь парализующий страх не позволял ей этого сделать. А это существо не торопилось к ней двигаться. Оно разинуло рот, челюсти большие, разеваются широко, а в пасти мощные жёлтые зубы. Кажется, этот мерзкий дедок не видел Свету. Смотрел на неё в упор и не видел. Только дышал часто своим страшным ртом. А потом он рот закрыл. И на том месте, где у людей нос, девочка увидала треугольное отверстие. Светлана даже разглядела внутри отверстия пазухи, они были лиловые, насыщенные кровью. А старик стал делать через эту дыру резкие вздохи. Один, другой, третий… Втянет воздух – чуть повернёт голову, ещё втянет воздух – ещё повернёт. Ищет источник запаха. А потом ещё и развернёт в её сторону своё ухо, заросшее серой шерстью, сначала нюхает, потом ещё и слушает. Слепой явно подозревал, что тут рядом есть кто-то. А Светлана всё так же завороженно смотрела на него, боясь пошевелиться.