Так и сидела, наслаждаясь мылом и горячей водой, пока в дверь не начал ломиться Колька:
– Света-а, Света- а-а… Открой, Макс в туалет просится.
Её приподнятое настроение близнецы заметили, болтали с ней всю дорогу до самого детского сада. На обратном пути она забежала в магазин, купила две «свердловские» булки, себе и папе на завтрак.
Дома с удовольствием съела одну, съела бы и другую, аппетит у неё сейчас был отменный, но оставила её папе, удовлетворившись варёным яйцом с майонезом.
Посидев и поговорив с мамой, дождалась отца, а он, придя со смены, сказал, что не устал и подежурит у постели больной, пока Светлана не вернётся из школы. Как всегда, девочке не хотелось туда идти, но с папами не спорят.
– Эй, Светка, – окликнул её отец перед уходом, – а что у тебя с рюкзаком?
Он протянул руку.
– Порвался, – отвечала Светлана. Конечно, она не будет говорить папе, что рюкзак ей порвал придурок-одноклассник.
– Сегодня возьму его на работу, всё поправлю, – сказал папа, оглядев рюкзак.
Да, папа мог всё поправить. Кроме здоровья мамы.
– Фома! – придурок орал так, что люди из окон выглядывали узнать, кто такой этот «Фома».
Света даже не обернулась. «Господи, да как же сделать так, чтобы не встречать этого урода каждое утро?». Она развернулась в другую строну и ускорила шаг.
– Погодь… Фома! – орёт Пахомов и топает сзади своими дорогими башмаками сорок шестого размера.
Девочка, даже не обернувшись, переходит на бег, она сворачивает на улицу Гастелло, до Московского проспекта можно добежать и так. А придурок снова несётся за ней. Она оборачивается. Пахом бежит резво. Но он вейпер, Света знает, что его надолго не хватит.
Так и есть, оббегая прохожих, она пробежала до перекрёстка, а у бани Пахомов отстал, только крикнул ей вслед обиженно:
– Фома… Овца ты кринжовая!
Но Светлану это не обидело, она даже посмеялась про себя и, не останавливаясь, добежала до Московского проспекта.
– Всем привет, – тихо сказала она, войдя в класс.
Как обычно, прошла к своей парте, кинула рюкзак. Завалилась на свой стул. И вдруг поняла, что две классные заводилы, Бельских и Катаева, смотрят на неё. Что-то не так? Чего им нужно? Девочка напряглась, а Люба Бельских спрашивает:
– Фомина, а что у тебя с лицом?
– У меня? – Светлана даже растерялась немного. Сами девчонки с ней давно первыми не заговаривали. – А что у меня с лицом?
– В солярий ходишь, – догадалась Оксана Катаева.
– Я? Нет. Не хожу, – отвечала Света всё ещё чуть растерянно. Но внимание одноклассниц было ей приятно.
– Понятно, – Бельских поджала губы, – а загораешь ты под жарким петербургским солнцем.