— Кое-кто говорит, что не чудес, а чудовищ, — мрачно заметила Оля. — Даже звучит похоже. Но это ничего не значит. Просто игра слов. А я… вроде и хочу попытаться помочь, но не знаю, стоит ли.
— Лучше сделать и жалеть, — покачала головой Рэна и вдруг предложила. — Хочешь, историю расскажу?
— О чём?
— О… чудесах и чудовищах, если можно так сказать, — усмехнулась та. — Только в роли чудовищ люди. Вот представь: живёт на свете девочка, и вокруг неё одни монстры…
Оля насторожилась. Слова Рэны неожиданно гармонировали с тем, что происходило внутри неё самой. В её жизни. В жизни Женьки. Да и Наташи — всех, с кем она успела познакомиться за то недолгое время, что видела тварей.
— Продолжай, — медленно произнесла Оля. — Что с этой девочкой?
Рэна улыбнулась — легко, одними уголками губ. Задумчиво и совсем не радостно.
— Живёт на свете эта девочка, и все вокруг говорят ей: да что ты выдумываешь, все так живут. Подумаешь, монстры вокруг — да так и должно быть! Сама такой же станешь, когда вырастешь. Это неизбежно. Потом сама будешь смеяться над собой, непутёвой.
У Оли внутри что-то протяжно заныло: вспомнилось, что сказал Женька тогда, на фудкорте. Потом он, конечно, уверял, что на самом деле так не думает, но…
— А девочка так не хочет, — продолжила Рэна. — Не хочет становиться монстром, не хочет делаться такими же, как они. И думает — может, к чёрту чудовищ? Может, просто уйти от них и жить самой? Сделать что-то, чтобы мир перестал быть полон демонов?
Да. Это было очень похоже, невероятно похоже на то, что сейчас испытывала Оля.
Вот только речь же шла не о настоящих чудовищах, верно? О людях?
Снова вспомнился Женька: теперь, когда воспоминания вернулись, его образ приходил на ум постоянно. «Может, между ними не такая уж и большая разница?» — так он, кажется, сказал? Давно, в школе ещё.
— Но она боялась, эта девочка, — тихо произнесла Рэна. — Потому что мириться с демонами вокруг себя было привычно и просто. А шаг в неизвестность… казался чем-то сложным и страшным, чем-то, что может сделать только хуже. И вариантов не было. Совсем не было.
Она умолкла и вздохнула, глядя куда-то сквозь Олю, в пустоту, в окно, где до сих пор покачивалась невидимая для посторонних глаз тварь. Тварь, что не нападала, потому что больше не чувствовала страха.
Страха и вправду не было.
В одном девушка оказалась неправа. Мириться с демонами вокруг себя Оля так и не научилась. Как бы ни старалась убедить себя в обратном, привычно ей до сих пор не стало. Иначе не приходила бы в редкие минуты слабости липкая жалость к себе, не вспыхивали бы внутри злость и обида: зря решилась, зря приняла этот жуткий дар.