Она остановилась на мгновение, чиркнула зажигалкой, запалила бенгальскую свечу. Поводила ею по сторонам, отгоняя полупрозрачные лапы, шипастые щупальца, муть, похожую на волосы. Те подступали со всех сторон, но огонь — огонь держал их на расстоянии.
— Так, теперь налево, — пробормотала она про себя и развернулась к переулку. Тот смотрелся раззявленной пастью очередной твари: фонари не горели. Вдали что-то хлюпало.
Прогрохотал сбоку очередной фейерверк. Истошно завыла сирена машины, залаяла в истерике чья-то мелкая псинка, вызвав у Оли нервный озноб: не надо сейчас собак.
Она шумно выдохнула, оставив за собой облачко пара, и нырнула во дворы. Темно, да, страшно, да, но по улице здесь не обойдёшь. Пьяные вроде не орут. А у неё как минимум есть бенгальские огни.
Лучше, чем ничего, хоть и помогают слабо.
Со стороны Оля наверняка смотрелась обычным празднующим подростком: бенгальский огонь в руке, ошалевший взгляд. Блуждающая по лицу улыбка — не радостная, скорее взволнованная. Ситуация напрягала нервы и будила внутри сомнения. А если не получится? А если не доберётся, или не сможет, или не сработает?
Плевать. Должно получиться. Слишком много всего произошло, чтобы она могла отступить. Слишком многое ещё предстояло сделать.
Темнота переулка лизнула лицо и после освещённой салютами улицы показалась особенно кромешной. Только бенгальский огонь и освещал дорогу. Искры шипели, сыпались на снег, наверняка оставляли в нём талые дыры — но этого Оля уже не могла увидеть.
Она сама не поняла, в какой момент зазевалась. До нужного подъезда оставалось несколько быстрых шагов. Ничего не предвещало проблем, ничего не загораживало путь, даже лампочка над входной дверью горела.
И тут над ней нависла туша. Огромная, жирная, истекающая какой-то мерзкой слизью, что не замерзала на морозе. Больше всего похожая на ком грязи, припорошенной снегом, если у грязи, конечно, бывают бесформенные щупальца и широко распахнутые глаза.
От туши пахло хвоей, а грязноватая плоть ощерилась иглами, похожими на еловые.
Щупальце схватило её за лодыжку, и Оля потеряла равновесие. На миг картинка перед глазами расплылась в стремительном движении: её потянули в сторону и вверх. Дёрнули за ногу, перевернули вниз головой.
Кровь прилила к вискам, и внутри запульсировала боль. Боже, да когда ж она избавится от последствий этого злосчастного сотрясения?
Бенгальский огонь выпал из пальцев, ударился о снег и зашипел, угасая.
Чудовище булькнуло. Рассмотреть его Оля толком не могла, но прямо перед глазами вздулся и лопнул налитый вонючей слизью пузырь. Забрызгал лицо: кожу тут же начало мерзко щипать.