— Ничего. Я всё ещё считаю, что это плохая идея. Но других-то нет. Так что… ты права, ничего больше нам просто не остаётся. И ты же не думала, что я останусь в стороне, когда происходит что-то интересное, правда?
— В прошлый раз, когда я решила вмешаться в чужие проблемы, чем это закончилось? Я начала видеть монстров, — на автомате ответила Оля, продолжая спорить скорее по инерции. Хотя на сердце стало спокойнее — если она не одна, значит, провернуть всё будет намного проще.
— Именно! — отозвался Женька. — Если бы ты не начала, инцидента с Фроловым бы не произошло. А значит — это не новая история, а продолжение старой. То есть, мы всё ещё должны держаться вместе.
Звучало неубедительно. Оля вспомнила, что он сказал ей тогда, у дерева, после побега от жуткого полуволка — и всё встало на свои места.
— То есть, ты переживаешь из-за того, что я теперь их вижу якобы из-за тебя, да? — уточнила она, не удержавшись.
— А даже если и так, ты что, против моего участия, что ли? — парировал Женька, и Оля не нашла, что ответить. Конечно же, она не была против. Как она могла? Он знал намного больше, чем Оля, и опыта у него в таких делах были годы — куда там её жалкому месяцу. К тому же она уже привыкла, что, попадая в жуткие и опасные истории, всегда оказывается не одна. Не хотелось бы, чтоб этот раз стал исключением.
— Вот видишь, — верно истолковал он её молчание. — Оль, я понимаю, что это опасно, ты не думай. Но даже если что и случится, я к этому готов. Честно. Ну так что, будем думать, как его уничтожить?
Оля кивнула — и тем самым подвела точку под всеми их разногласиями.
* * *
Школа встретила её гамом и звоном. В ушах почему-то стучало, хотя сердце билось спокойно, как обычно. Разве что чуть-чуть учащённо. Нет, нервничать нельзя. Ни на минуту нельзя: это могут заметить не те глаза.
Стаська открыла было рот, пытаясь что-то сказать, но Оля посмотрела на неё так отстранённо, что подруга пожала плечами и отвернулась. Хотелось верить — не обиделась.
Мысли не давали покоя с самого утра. Сны сошли с ума: теперь она не просто ехала в метро, теперь за ней кто-то пытался гнаться, вырывал из рук мобильный телефон. Или тот просто падал на рельсы? Она не помнила. Всё, что Оле оставалось — беспощадное ощущение: вершится судьба. От того, что она сделает сегодня, зависит её будущая жизнь. Зависит неприглядное будущее, что она видела во сне.
Она уже испытывала похожее раньше, тогда, когда падала с дерева на съедение волкоподобной твари, когда бросала на улице коробку с котятами, когда смотрела на распотрошённые трупики, такие маленькие на фоне белого снега. Но никогда — настолько сильно.