Инфер-5 (Михайлов) - страница 2

Папа Гольдер… изумленный старик продолжал сидеть на старом деревянном ящике. Даже позу свою сохранил гордую – спина выпрямлена, ляжки раздвинуты, вниз свисает тот самый опавший хер, прильнувший к доскам ящика и совсем не похожий на гордого морского угря.

Еще двое держали на песке замершую голую девку, имеющую из одежды лишь обрывки веревки на руках и ногах. Веревки на руках уже привязаны к вбитым в песок кольям. Ноги пока свободны, но на них сидят похожие друг на друга дочерна загорелые крепыши со странно короткими толстыми шеями. Мускулистые руки вызывают уважение – у кого-нибудь, но только не у меня.

Сорвав с пояса умирающего Зиро заплетенный в конец веревки достаточно солидный морской голыш с торчащими с одной стороны плоскими шипами, я без замаха метнул от бедра и… сидящий на ящике папа Гольдер мелко задергался, с диким воем хлопая себя по ляжкам и не сводя глаз с расплющенного камнем и пробитого шипами «морского угря».

– Ну чтобы не шипел – пояснил я с доброй улыбкой.

– А-А-А-А-А!

Толкнув Зиро вперед, я прыгнул следом, приземлившись пяткой ему на горло. Следующий прыжок опустил меня рядом с ящиком-троном, украшенным старческим пришпиленным членом. Выхватив из песка нож – старик как раз за ним тянулся – я полоснул и отпрыгнул.

– А… – сказал папа Гольдер, подпрыгивая, на проснувшихся инстинктах отскакивая и вдруг понимая, что ничто больше не крепит его к старому деревянному ящику.

– Я гоблин Оди – счастливо улыбнулся я палящему солнцу и крутнул в пальцах нож.

Через секунду два крепыша уже убегали. Первый получил брошенный нож под левую лопатку и рухнул. Второй, прыгнув в сторону, развернулся и с яростным воплем побежал на меня, занося короткую шипованную дубинку. Как же сука знакомо… Я метнул навстречу бегуну подарок. Запнувшись, он рухнул на колени, прижимая к лицу пальцы. Помимо боли его лицо выражало изумление – он нащупал на своем пробитом лбу обмякший окровавленный член, приколоченный камнем…

– Да у меня во лбу торчит папы Гольдера хер… – пробулькал он…

– Да – согласился я, перерезая ему глотку подобранным осколком большой раковины – Да…

Не обращая внимания на бьющееся булькающее тело, я взглянул на привязанную к кольям девку, что успела задрать ноги, странным образом перекувыркнуться и показав солнцу жопу с широко раздвинутыми в победном жесте ногами.

– Че празднуешь, сука?

– Ой… ой… – завизжала дура и наконец-то перевалилась дальше, упав ничком.

Дернув плечами, я в бешенстве зашипел – спина оказалась сплошной раной, судя по ощущениям. И я только что вспомнил кто это сделал со мной… Повернув голову – шея тут же отозвалась огненной вспышкой – я обнаружил, что на правом плече кожи вообще нет. Стоило увидеть – и сразу вспомнил того, кто это сделал со мной. Вспомнил не только тяжелый кожаный кнут, но и того ублюдка, что им размахивал – фурир Нашхор.