Принятое системное решение: пассивное наблюдение за объектом Оди (Влуп?).
Дарованный срок для подтверждения заявленного личного ТИР объектом Оди (Влуп?): 1 день, 6 часов, 17 мин…
Текущий временный статус: путник. (свобода перемещения третьего уровня).
Возможность выбора и получения постоянного статуса: разрешено.
Ближайшая точка для выбора и получения постоянного статуса: Дублирующая Линия-5.
Текущее состояние личного счета: сумма неизвестна.
Причина отсутствия сведений: изначально деактивированный нейрочип.
Текущий баланс: зеленый. (на все время дарованного для подтверждения заявленного личного ТИР срока).
Остаток зачисленных на временный счет средств: 317 песо.
Причина зачисления: заявленная в информационной татуировке сумма в 10.000 песо.
Дополнительная информация в информационной татуировке: недоступно (засекречено).
Конец информационной сводки.
– Что же ты такое выбила на моей шкуре, Камальдула? – пробормотал я задумчиво, выключая планшет после того, как убедился, что больше мне ничего не выжать.
Узнал кое-что полезное – уже неплохо.
«Желаете ускорить движение?» – новое сообщение на экране заставило меня на пару секунд задуматься.
– Ага – выдал я наконец, хватаясь за металлическую рукоять на спине скакуна – Давай.
«Желаете познавательную сопроводительную вербальную экскурсию, чтобы скоротать дорогу?».
– В жопу.
«Вербальное сопровождение отменено. К сведению: сквернословие не красит этот мир».
– Как и реки дерьма – буркнул я, пригибаясь в седле.
«Туристическая внутренняя организация Сфера Радостного Бытия желает вам хорошего путешествия».
* * *
Конечная станция стального лошадиного экспресса встретила меня покосившимся безликим рекламным знаком, что навис над началом – или концом – окраинного городского переулка. С двух сторон его сжимали высокие и узкие тесно стоящие бетонные коробки домов. Минимум окон, большинство из них заложено кирпичом. Кое-где сквозь оставленные щели-бойницы пробивается мерцающий желтый свет – и его источник явно не электричество. Хотя там дальше – выше и ближе к центру – яркий неоновый свет утверждает, что в Дублине-5 нет особых проблем с электричеством.
Спешившись с остановившегося механизма, я забрал из корзин свои пожитки и хлопнул стального коня по мокрому от ночной росы стальному боку. Развернувшись, тяжело ступая металлическими копытами по остаткам начинающейся здесь – или опять заканчивающейся? – брусчатке, конь двинулся прочь, мигнув на прощание экраном в холке. Проводив его взглядом, я повернулся лицом к городу и продолжил осмотр.
Переулок освещен фальшивой луной и парой тусклых светильников, прикрытых мутными колпаками и утопленными в стенах на высоте четырех метров. Освещения с трудом хватило, чтобы высветить череду стальных здоровенных мусорных контейнеров с открытыми крышками. Над контейнерами кружились десятки светлячков. Прижавшись спиной к одному из мусорных баков, сидел седой старик и терпеливо выдерживал несильные показушные пинки молодого ушлепка в черной кожаной куртке с какой-то эмблемой на спине. Пинки приходились каждый раз в новое место, так что старому гоблину скучать не приходилось – он аккуратно прикрывался каким-то свертком от ударов ботинка и успокаивающе что-то бормотал, пытаясь воздействовать на обидчика. Тот похохатывал, обильно сплевывал на жертву и снова прикладывался к горлышку стеклянной бутылки с остатками пойла.