Михальченков не подвел и через некоторое время действительно перевел счета в мой банк. Он пришел в мой кабинет, с хмурым выражением лица. За то время, что мы не виделись, он изменился, Если при первой встречи он произвел на меня впечатление человека невеселого, то сейчас угрюмость сквозила буквально сквозь все поры его огромного тела. Было видно, что это решение далось ему нелегко. Впрочем, я понимал и сочувствовал ему, мы оба ясно отдавали себе отчет, что этот поступок означал объявление войны. И ответные действия последуют неминуемо.
Он с любопытством разглядывал мой кабинет.
- Роскошно живете, - дал он свою оценку увиденному.
- Это все осталось от Михаила Ильича. Я ничего не стал менять. Даже чернильный прибор его.
- Да, хороший был мужик. Умел жить, но и умел, когда надо, пойти против всех.
Я понял, какие мысли будоражат его голову, ему не дает покоя то, что он вынужден бороться практически без союзников. Не считая, разумеется, меня. Но я вряд ли сумею помочь отразить нападение на него. Этого гиганта надо непременно успокоить, иначе при любом обострение ситуации он может поддаться панике.
- Я хочу вам сказать одну вещь, мы с вами в этой игре участвуем не одни. На нашем поле играют и другие, причем весьма влиятельные персоны. Иначе я бы не решился на такие действия.
- Это правда? - с надеждой спросил он.
Я не ошибся, его действительно гнетет эта мысль.
- Неужели я вас стал бы обманывать. - Я подошел к бару и достал бутылку коньяка. - Хотите?
Он энергично кивнул головой, впрочем, я и не сомневался в его согласии. Этот гигант предпочитал с помощью именного этого лекарства лечить свои душевные недуги.
Мы выпили.
- Давайте договоримся с вами так: как только вы увидите, что против вас что-то предпринимается, немедленно сообщайте мне. Будем думать, как отражать удар. - Я колебался, говорить ли ему это, но потом решил, что надо сказать, иначе может быть хуже. - И вот еще что, Алексей Иванович, не пытайтесь вести двойную игру. Вы тем самым погубите себя. В этом случае вы окажитесь под двойным ударом. И тогда уж вам точно не уцелеть. Поверьте моему многолетнему опыту работника внутренних дел, двойники всегда кончают плохо. Выкрутиться им почти никогда не удается. Их устраняют либо те. либо другие.
Михальченков посмотрел на меня каким-то мутным, как давно немытое стекло, взглядом.
- Я понимаю. Не беспокойтесь, я не враг себе. Я им не прощу все унижения. Они мне дорого за них заплатят.
И все же разговор с ним оставил во мне смутное беспокойство. Я не мог разогнать ощущение, что Михальченков, несмотря на всю свою внешнюю силу, внутри гораздо слабей и может не выдержать давления. Если я не буду постоянно контролировать ситуацию, то с этой стороны можно ожидать любых неожиданностей.