Когда стало совсем странно, он сменил тему, и мы заговорили об Эмануэле — каким хорошим другом он стал для Блейка, об их попытках разыскать меня. Если бы не Эмануэль, Блейк бы уже сто раз погиб. Я видела пару доказательств, особенно тот раз, когда они рухнули в парке Тита, снеся напрочь игровую площадку. Мы замолчали на несколько секунд.
— Мой отец снова возрождает Лигу драконов.
— Значит, ты не ошибся, когда сказал мне, что он подумывает об этом, — я радовалась за него, хотя и понятия не имела, что это за Лига тикая. Сэмми мне как-то раз говорила, что сэр Роберт стоял во главе. Тогда он был неоспоримым лидером среди драконов в связи с тем, кем был его наездник… вернее, всё ещё есть.
Блейк кивнул, он тоже выглядел обрадованным этой новостью.
— А могу я узнать, чем занимается эта Лига драконов?
Он засмеялся.
— Её цель — служить и защищать. Это был ближайший круг твоего отца. Ничего общего с Советом.
Он рассказал мне, как они отправлялись на разного рода миссии, особенно на те, что предполагали вылет за стену. Мой отец организовывал особые встречи через этих драконов, которые вели переговоры от его лица с важными шишками по ту сторону — чрезвычайно секретные, конечно же, — и если моему отцу требовалось, чтобы сэр Роберт или какой-либо другой из этих высокопоставленных драконов нашёл кого-то на той стороне, то они это делали. За стеной всё ещё живёт довольно много драконов, преимущественно Металлических, поскольку они дольше других могут жить без своего истинного облика, как, например, мой отец, Герберт. Сэр Роберт посылал им сообщения, что Пейе нужна их помощь, в связи с грядущей войной, и терпеливо ждал ответа.
Я ловила каждое слово из его уст.
Блейк рассказал мне о поездках, в которые они отправились, когда он впервые стал человеком. Саманту тогда оставили с Констанс.
Родители взяли его с собой в Китай, где мальчика чуть ли не боготворили, потому что знали, кто он такой. Китайцы на протяжении многих веков выражали свою любовь к драконам в искусстве. Они всё ещё тесно связаны с этим миром.
Могу только представить, как он на это отреагировал.
Разговор вновь стал серьёзным, когда Блейк завёл речь о деле, о котором ему очень непросто говорить: об Итане.
И всё же я постаралась ответить на все его вопросы. На некоторые было удивительно легко говорить искренне — я даже задумалась, не использует ли он на мне убеждение, чтобы вытащить из меня эту информацию. Потому что я рассказывала то, что не собиралась ему говорить, прямо как с Лео.
— И тогда я снова сбежала. Я даже не помню Лианы, в моей голове был сплошной туман.