Они сидели в кафе за нарядным, голубого цвета, столиком. В высоких стеклянных вазочках таяли шарики пломбира, в бокалах искрилась малиновая газировка, лопались пузырьки.
Было жарко. Шумел под потолком разъяренный вентилятор. В зеркале у входа отражалось распаренное, скучающее лицо швейцара.
— Как живешь? Рассказывай, — сказал Ярослав.
— Долго рассказывать. Основное тебе известно. Работаю в газете.
— Стало быть, пошла по литературной части.
— Газета — это еще не литература.
Ярослав улыбнулся.
— Говорят, многие признанные писатели начинали свой путь с газеты.
— Может, и так, — согласилась Туся.
— Часто приходится дежурить в приемной?
— Раз в две недели.
— Надо же было нам встретиться именно в твое дежурство!
В его голосе звучало не то удивление, не то скрытое недовольство.
— Кстати, — сказала Туся. — Расскажи, почему ты пришел к нам?
— А стоит ли? — Ярослав лениво махнул рукой. — Дело-то в общем нестоящее…
— Все-таки?
— Понимаешь, возле нашего дома, как раз напротив, Моссовет собирается строить дом, и получается, что окна нашего дома будут затемнены этим новым строительством. Тогда мы, жильцы, собрались и решили просить помощи вашей уважаемой газеты…
Он говорил с улыбкой, как бы слегка посмеиваясь над жильцами, пославшими его, над самой сущностью этой просьбы.
— Так, значит, — серьезно сказала Туся, — вы хотите, чтобы на этом месте дом не строили?
— Разумеется. Разве мало в Москве места?
— Хорошо, — сказала Туся. — Напиши мне, а я передам твое заявление в отдел строительства, они этим делом займутся.
— Уже написано.
Ярослав положил на столик перед Тусей лист бумаги. Разгладил его ладонями.
— Тут все изложено, и подписи моих соседей. Я живу в хорошем доме, и жильцы там все, как говорится, с положением.
— Понятно.
Туся взяла заявление Ярослава, положила в свою сумочку, потом отпила воды из бокала.
Откинувшись на стуле, Ярослав придирчиво разглядывал ее.
— А ты все такая же красивая.
— Я уже старая.
— Нет, ты красивая, ты почти совсем не изменилась.
Туся поняла, о чем он хочет спросить. Поняла и решила помочь ему.
— Семьи у меня нет. Я не замужем.
Он кивнул. Взгляд его стал цепким, напряженным. Может быть, он ждал, что она спросит, женат ли он?
А она не спросила. Не хотела спрашивать.