— Вот оно что, — сказала Асмик.
Родители Асмик погибли в автомобильной катастрофе, она училась тогда в пятом классе. Может быть, потому, что у них обеих было общее горе, Туся показалась ей родной.
«Я тоже хочу подружиться с ней», — решила Асмик.
Туся не сразу приняла ее дружбу. Ей была присуща некоторая настороженность в отношениях с людьми. Иногда она подсмеивалась над Асмик, над ее толщиной, над восторженностью.
Однако Асмик прощала Тусе все. И вместе с Тусей охотно смеялась над собой. И еще — ей хотелось, чтобы они дружили все трое — она, Туся и Сережка.
И Туся постепенно оттаяла. И сама потянулась к этой безыскусной щедрости, к ненаигранному душевному теплу.
Туся была не только красивой, но и талантливой. Она писала стихи, но никому их не показывала, только Асмик и Сережке.
Асмик бурно восхищалась. Сережка был сдержаннее, однако порой говорил:
— У тебя и в самом деле талант…
Оба — и Сережка и Асмик — уговаривали Тусю послать стихи куда-нибудь в газету или в журнал.
Туся отнекивалась:
— Боюсь.
— Чего ты боишься? — кипятилась Асмик.
— Будут смеяться, — отвечала Туся.
Она была гордая, Туся.
Как-то Сережка сговорился с Асмик, и прямо после школы они все вместе отправились в редакцию газеты «Московский комсомолец». Туся упиралась, но шла, Асмик и Сережка шагали по обеим ее сторонам, как часовые.
Поднялись на лифте, вошли в комнату, где, как им сказали, заведовали вопросами поэзии.
Асмик крепко держала Тусю под руку.
— А то ты как Подколесин, — сказала она. — В самый последний момент…
Сережка подошел к столу заведующего.
— У нас к вам дело, — начал он. — Мы принесли стихи…
Заведующий — немолодой человек, с большими очками на маленьком небритом лице, носивший смешную фамилию Свищ, — спросил добродушно:
— Еще одно юное дарование? Или даже целых три?
Рука Туси дрогнула, но Асмик держала ее крепко, не за страх, а за совесть.
Сережка сказал сухо:
— Между прочим, стихи интересные.
Очки Свища блеснули.
— Реклама, да еще самореклама — лучший двигатель.
Асмик быстро заговорила:
— Наша подруга, вот она, видите? Она стихи пишет. Очень хорошие стихи. Мы хотели взять с собой всю тетрадь, у нее целых три тетради стихов, а она не захотела. Она — скромная. Она и идти-то к вам не хотела. Это мы ее заставили.
Свищ подавил зевок.
— Оставьте ваши стихи и зайдите через неделю.
— Нет, — сказала Асмик. — Вы их теперь прочитайте, а то мы ее через неделю не вытащим.
Сережка сказал почти умоляюще:
— И всего-то навсего одно стихотворение!
Свищ протянул руку:
— Давайте!
Туся окончательно скисла. Сережка вынул листок с переписанным его красивым почерком стихотворением.