Второй, одетый в гражданский костюм, был двадцатидевятилетним профессором Гарвардского Университета Норманом Рамсеем.
Тиббетса тогда поразила молодость Рамсея. Ученые всегда ассоциировались в его сознании с седыми волосами и сутулыми спинами. Ему также показалось странным присутствие капитана 1 ранга здесь, в штабе стратегической авиации США, в городе Колорадо Спрингс, штат Колорадо.
— Слышали ли вы что-нибудь об атомной энергии? — спросил Рамсей твердым, хорошо поставленным голосом прирожденного педагога.
— Да, — ответил Тиббетс.
Откуда вы это знаете? — поинтересовался Рамсей.
— Я изучал физику в средней школе, — поскромничал Тиббетс.
Наступила несколько напряженная пауза.
— А известно ли вам современное положение дел в этой области? — продолжал задавать вопросы Рамсей.
Тиббетс взглянул на Лансдейла. Тот ободряюще кивнул. Тиббетс рассказал, что знает об опытах, проводимых в Германии, где с помощью так называемой «тяжелой воды» пытаются расщепить атом.
— Хорошо, — прервал его Рамсей. Ученый замолчал, взвешивая слова, а затем продолжил, — В Соединенных Штатах удалось расщепить атом. На этой основе мы теперь создаем бомбу, которая будет настолько мощной, что ее взрыв будет эквивалентен двадцати тысячам тонн обычной взрывчатки.
Генерал Инт сказал Тиббетсу, что именно он выбран для того, чтобы сбросить на противника эту новую бомбу.
Еще три дня назад Тиббетса даже не рассматривали в качестве кандидата для выполнения этой задачи. Им заменили кандидатуру другого летчика. Полковник Лансдейл, отвечающий за безопасность проекта, проверил всю подноготную подполковника Тиббетса и был удовлетворен.
Затем, прямо в кабинете генерала Инта, Рамсей и Пэрсонс кратко поведали Тиббетсу историю создания атомной бомбы и связанные с ней проблемы.
Все началось пять лет назад, 2 августа 1939 года, когда Альберт Эйнштейн направил письмо Президенту Франклину Рузвельту, в котором заявил, что последние исследования в области ядерной физики указывают на возможность создания «необычайно мощных бомб нового типа», работающих на уране. Эйнштейн подчеркнул, что секретные работы с урановой бомбой ведутся в нацистской Германии и призывал к тому, чтобы в Соединенных Штатах были ускорены работы в этой области.
Друг Рузвельта экономист Александр Сахс взялся передать письмо Президенту. Однако, еще до того, как он сумел это сделать, в Европе 3 сентября 1939 года разразилась Вторая мировая война, и до середины октября Рузвельт не мог выбрать время, чтобы принять Сахса. Выслушав доводы своего друга, Рузвельт, говоря канцелярским языком, дал письму Эйнштейна ход. Первым результатом этого было выделение шести тысяч долларов для «ускорения работ». Этой суммы хватило для приобретения некоторого количества графита, необходимого для производства первых экспериментов, которые со временем и привели к созданию бомбы. Однако, основные ассигнования, необходимые для создания атомной бомбы, были одобрены Рузвельтом лишь через два года — 6 декабря 1941 года, в самый канун Перл-Харбора…