«Здравствуй мать! С праздником тебя!»
«Здравствуйте, сыночки!» — ответила бы Арина. И повела бы их в другую комнату, пригласила за стол.
Внучата, те, конечно, сразу в сад за яблоками и грушами. А сыновья, выпив вместе с женами по рюмке, начали бы рассказывать Арине про жизнь в городе, интересовались бы ее здоровьем, хозяйством. Потом все пошли бы на речку. Сыновья — ловить рыбу, а невестки и внучата — купаться, загорать.
Митя, наверное, жил бы в самой Москве. Он своего добился бы. А Ильюша, тот, конечно, в Ленинграде. Борисиха говорит, раз против финнов воевал, то это возле Ленинграда. Да и по письмам понятно. Все рассказывал, что город слишком разбомбили и что людям не хватает еды. Про невесту писал:
«Мама, если я погибну, вам напишет письмо моя близкая знакомая, Нагибина Мария. Мы с ней давно знаем друг друга, дружим. Мария расскажет вам обо всем, кем я был, где находился, как воевал».
Когда перестали приходить от Ильюши письма, Арина все ждала, что вот-вот придет почтальон и принесет письмо от Марии. Но та не написала. Может, забыла адрес или нашла себе другого парня, а может, погибла, затерялась где-нибудь вместе с Ильюшей.
А как бы хотелось встретиться, поговорить. Мария ведь знала Ильюшу на фронте. Многое могла бы рассказать. А может быть, ей даже известно, что с ним случилось…
Пока Арина размышляла о Марии, об Ильюше, народ возле кассы заволновался, зашумел — начали давать билеты. Арина тоже встала в очередь, переживая теперь лишь об одном: хоть бы ей достался билет, чтоб не сидеть больше на вокзале, не томиться. Из кармана она достала платочек с деньгами и письмами. Отыскала среди них извещение на Тишу. Оно серенькое, с оторванным кончиком. С Ильюшиным и Митиным его никак не спутаешь — те синие.
Продвигаясь медленно к кассе, Арина прислушивалась к разговорам. Люди говорили о билетах, о поездах, расспрашивали друг друга, кто куда едет. Выходило, что старшие едут к детям, а те, кто помоложе, наоборот, — к родителям. Да так оно и должно быть. Иначе куда же и ехать?..
Арина подошла к окошечку. Кассирша показалась ей не злой. Молодая еще женщина, примерно одних годов с Ильюшей. Может, она и без извещения знает, как надо доехать до Царичанки. Арина подала вначале одни только деньги, попросила:
— Мне до Царичанки, что на Днепре.
Но кассирша, видимо, не поняла ее, потому что переспросила:
— Куда вам, бабушка?
Арина заволновалась. Вдруг ей не дадут билета, раз она точно не знает, куда надо ехать? Кассирша уже сердится, торопит Арину. Да и сзади люди беспокоятся. Тогда Арина протянула в окошечко извещение: