– И еще одна вещь.
Кэл опять поворачивается к ней. И встречается глазами с принцессой. Ее взгляд спокоен и безучастен.
Королева между тем продолжает:
– Чтобы обеспечить себе прикрытие и задобрить знать, возмущенную тем, что ты убил принца, ты начнешь выполнение своего задания с заточения в Дирсию. Тем временем Гильдия продолжит собирать данные о положении дел на севере. Когда все будет готово, я отправлю к тебе человека, который привезет тебе твое оружие и освободит тебя, чтобы ты смог отправиться в Монтрис. Но до тех пор ты будешь оставаться в Дирсии.
Принцесса удивленно поворачивается к королеве, затем быстро отворачивается и опять начинает смотреть вперед.
Дирсия. Тюрьма, из которой еще не сбежал ни один узник. Он бы предпочел, чтобы его заперли в комнате, полной аристократов-афразианцев. Он открывает рот, но не может подобрать слов. И наконец выдавливает из себя:
– Мне кажется, я вас не понимаю.
Королева бухает посохом об пол.
– Стража! – Двери распахиваются, и двое гвардейцев появляются вновь. Принцесса отворачивается. Королева Лилиана показывает на Кэла. Лицо ее сурово.
– Отвезите этого изменника в Дирсию. Немедленно!
Никто не проявляет большого интереса к покупке меда или мазей на основе пчелиного воска, да и мне самой не очень-то хочется продавать их, когда я добираюсь до нашей торговой палатки и здороваюсь с тетей Мешей. Мне слишком многое надо обдумать. И вместо того, чтобы стоять за прилавком, я начинаю разглядывать выставленные на продажу цветы, мысленно кипя от злости из-за утреннего разговора с матушкой. Я проскользнула во дворец, чтобы рассказать ей о том, что произошло в аббатстве Баэр, но в итоге все у нас с ней свелось к спору по поводу пришедшего мне королевского повеления явиться ко двору. «Разумеется, ты должна исполнить свой долг. И занять свое место во дворце».
Моя матушка была так же непреклонна, как и мои тетушки, и я знаю: стоит мне водвориться в Виолле Рузе, как меня начнут контролировать день и ночь. Там у меня уже не будет возможности потихоньку улизнуть, ведь во дворце всегда и везде полно гвардейцев и придворных – то есть соглядатаев.
«Как ты можешь этого не хотеть?» – спросила она. Моя мать считает само собой разумеющимся, что я такая же, как другие девушки. Она совсем меня не знает. А если бы и знала, то очевидно, что ее не очень-то волнует, чего я хочу. Я не желаю жить во дворце, каким высоким бы ни было мое положение. Я хочу и дальше оттачивать свои магические способности, хочу стать такой же грозной и смертоносной, какой она сама была до того, как остепенилась и поселилась во дворце, чтобы держать в узде тамошнее змеиное гнездо. Если я когда-нибудь и отправлюсь во дворец, то только в качестве ассасина на службе королевы. А не как кукла или пешка.