Если стрельба из лука была занятием, получившим твердое официальное одобрение, то какие «незаконные» игры, которых опасались сменявшие друг друга правительства, отвлекали мужчин от луков? По мнению должностных лиц Генриха VIII, это могла быть игра «slidethrift, по-другому называемая shovegroat», которая дошла до нас под названием shove-ha’penny («толкай полпенни»). Игра состоит в том, чтобы заставить маленькие монеты скользить по столу, пытаясь достичь нескольких отмеченных целей и сбить монеты других игроков, направляющихся к ним. Похоже на современный керлинг на зимних Олимпийских играх в миниатюре.
Законодатели королевы Елизаветы считали, что «травля медведей (bear baiting), бесстыжие интерлюдии» и «бесчестные сделки» отвлекают мужчин от стрельбы из лука. А Роджер Эшем считал, что всему виной шары, кегли, карты и кости. Мнения о боулинге разделились: некоторые порицали его, а другие считали здоровым упражнением (например, сэр Томас Элиот). Эта игра упоминается в описаниях как деревенских таверн, так и загородных резиденций джентльменов. В то время стало модно устраивать в саду площадку для боулинга. Очертания таких площадок все еще можно различить под более поздними насаждениями в величественных британских домах. В Трирайс в Корнуолле сохранилась не только площадка, но и оригинальный набор кеглей с толстыми животами, или булавок для боулинга, с которыми можно играть. Правда это или нет, но поговаривают, что Фрэнсис Дрейк отказался прервать игру в шары, когда наконец-то была замечена испанская армада. Популярность этой игры среди джентльменов придает этой истории правдоподобия. В Лондоне были общественные площадки для боулинга как в зданиях, так и на открытом воздухе. В 1580 году лорд-мэр обратился в Тайный совет с письмом, в котором призвал правительство принять против них меры. По его мнению, они были слишком популярны: многие работающие люди приходили туда, когда должны были работать, и проигрывали свои зарплаты и «даже домашние вещи», обрекая свои семьи на нищету. Он жаловался, что на этих площадках, ко всему прочему, подавали напитки, и часто там играли в карты, кости и «настольные» игры, что приводило к ежедневным сценам пьянства, хулиганству, воровству (карманным кражам), обману (мошенничеству на доверии) и всевозможным беспорядкам. Похоже, его письмо мало что изменило. Играть в боулинг и азартные игры не перестали.
Всевозможные азартные игры в значительной степени были частью аристократического и джентльменского поведения. Большие ставки на исход игры способствовали появлению двойных стандартов, одобряющих тех, кто мог себе их позволить, и порицающих остальных. Например, Роберт Дадли, первый граф Лестерский, оставил нам запись о своих расходах на азартные игры в домашних счетах. 13 декабря 1586 года у него в кошельке было 20 фунтов для игры в тантос (карточная игра) с сэром Уильямом Расселом. У квалифицированного ремесленника ушло бы 18 месяцев на то, чтобы заработать эту сумму. На Новый год была игра в лодам в четыре руки с сэром Уильямом, графом Мориссом и графом Эссекса, на которую было отложено еще 10 фунтов. Три дня спустя Дадли проиграл в ту же игру еще 14 шиллингов. Такая ситуация повторялась в течение всего года, и в домохозяйстве откладывалась определенная сумма на ставки, а различным пажам и другому персоналу нужно было возмещать расходы после того, как граф брал у них большие суммы на игры. Иногда упоминалась игра (как правило, карточная), на которую были истрачены деньги, а соперниками обычно были равные игроки по положению в обществе. В год на «игру» тратилось несколько сотен фунтов. Выигрыши Роберта Дадли гораздо более призрачны: вносить их в бюджет никто не стал.