Когда ракеты подберем к мячам,
Во Франции мы партию сыграем,
И будет ставкою отцов корона
[35].
Эта сцена определенно напомнила зрителям, особенно королеве и ее двору, не Генриха V, а Генриха VIII.
В 1530-х годах сэр Томас Элиот, который находился на несколько ступеней ниже на социальной лестнице, рекомендовал теннис как хорошее времяпровождение для молодых джентльменов, к которому можно обращаться «время от времени». Роджер Эшем, чемпион по стрельбе из лука, также одобрял теннис и считал его «не только подходящим и приличествующим, но и необходимым для светского джентльмена». Разумеется, полноценный теннисный корт был роскошью и имелся в основном в королевских дворцах и в домах верхушки аристократии, так что можно подумать, что обычным людям эта игра была недоступна. Но это не совсем так. Во французских дворах возникает игра в теннис без ракетки — гандбол, и вся французская промышленность начала заниматься изготовлением теннисных мячей и ракеток. В бухгалтерских книгах лондонского порта зафиксировано, что в город ввозили огромное количество теннисных мячей. Например, Джордж Коллимор в октябре 1567 года ввез 4000 теннисных мячей на борту «Прайм Роуз» и еще 8000 на другом корабле «Джон». Однако существовало и местное производство мячей. Королевские мячи были сделаны в Лондоне слесарной компанией. Таким образом, это была популярная игра, и людям не мешало то, что полноценных площадок было немного. Даже у королевских особ теннисные корты не стали стандартизированными. Различались их размеры и внутренняя архитектура — галереи и окна для зрителей, перемежавшиеся со стенами. Все остальные люди использовали для игры любой удобный двор или даже улицу, а систему подсчета очков адаптировали к местным условиям.
Теннисные мячи, которые попадали в страну в таких больших количествах, сильно отличались от своих современных прыгучих собратьев — в тюдоровской Англии еще не было резины. Теннисные мячи были тверже и немного тяжелее. Их делали из туго спрессованной шерсти, переплетенной тесьмой, и покрывали сверху плотным чехлом из шерсти, из-за чего они сильно вращались и отскакивали от стен. В 1461 году французскому королю Людовику XI пришлось вмешаться и помешать недобросовестным производителям теннисных мячей набивать их более дешевыми материалами — мелом, песком, золой или опилками, из-за чего они становились мучительно твердыми и тяжелыми. Шекспир в «Много шума из ничего» (Much Ado about Nothing, 1598–1599) шутит о теннисном мяче, набитом человеческими волосами: «…но цирюльника у него видели, и то, что было украшением его щек, пошло на набивку теннисных мячей»