В большинстве случаев такого мошенничества использовалась одежда, подобающая людям более высокого статуса, чем та, в которую следовало бы наряжаться ее владельцу. Но одежда также могла вводить в заблуждение, если человек одевался скромнее положенного. Томас Харман, мировой судья из Кента, написал о таком случае в своей книге «Предупреждение об обыкновенных бродягах» (1565–1566): Николас Дженнингс был известен тем, что его обвиняли в ношении лохмотьев и попрошайничестве. На самом же деле он был владельцем черного фризового плаща, пары новых белых плундр, отличной фетровой шляпы и рубашки из фландрского льна, что в совокупности стоило шестнадцать шиллингов. Днем он бродил по улицам Лондона, обнаженный до талии, если не считать оборванной кожаной куртки без рукавов, к ногам его были привязаны грязные тряпки, а на голове — окровавленный койф. Он носил в руке потрепанную фетровую шляпу для милостыни и утверждал, что страдает от падучей болезни, или, как мы бы сказали, эпилепсии. Обман с переодеванием для выклянчивания милостыни вызвал возмущение и обеспечил ему дурную славу. Его приставили к позорному столбу, где он должен был попеременно стоять то в лохмотьях, то в своем приличном платье. А чтобы увековечить это событие, на исправительном доме была повешена картина с его изображением, а анонимный автор «Большой книги о “ловле кроликов”» (1592) позже опубликовал позорную историю Дженнингса, приложив ксилографию в обоих нарядах и назвав его чудовищным обманщиком.
В тюдоровской Англии готовая одежда была дефицитным товаром. Шляпы, чулки и перчатки можно было купить новыми, но практически вся остальная одежда шилась по требованию заказчика. Для более состоятельных покупка нового дублета начиналась с приобретения ткани и материалов для украшения. Портные редко носили с собой большой запас тканей, ограничиваясь в основном теми, которые использовались для подкладок. Помня о своем бюджете, человек шел в лавку купца или на рынок, чтобы узнать о доступных цветах, качестве тканей и их цене. Как правило, выбор был невелик. Немногие торговцы могли позволить себе большие запасы ткани; они старались не рисковать и держали лишь несколько дешевых тканей нейтральных и популярных оттенков, а также несколько небольших, но ярких отрезов шелка — чтобы оживить экспозицию. Конечно, чем больше город, тем больше выбор: наличие множества потенциальных покупателей способствовало большим оборотам и большему разнообразию товаров на разный вкус. Но даже в крупнейших городах и поселках за пределами Лондона купцы с трудом могли достать полный ассортимент тканей. Лондон занимал господствующее положение в торговле тканями. Туда стекались ткани со всего европейского континента и товары местного английского производства.