– Какой ход может дать крейсер, Сергей Сергеевич?! – прервал эмоциональный доклад младшего механика Руднев.
– Николай Генрихович говорит, что если поднимет давление в котлах носовой и средней котельных, идущих на правую машину до максимума, то двенадцать-пятнадцать узлов сможем дать. Больше, когда устраним неисправности. Но на это нужно время, которого у нас нет, – как-то обречённо ответил Спиридонов.
– Спасибо, господин инженер-механик. Идите выполнять свои прямые обязанности, – произнёс Руднев, как-то разом постарев на десяток лет.
Когда Спиридонов выбежал из рубки, командир крейсера обвёл тяжёлым взглядом находившихся в помещении офицеров и нижних чинов.
– Сергей Валерианович, – обратился он к старшему артиллерийскому офицеру лейтенанту Зарубаеву, – орудия правого борта нам не пригодятся. Из их расчётов подготовьте команды для замены убыли комендоров орудий левого борта. И начинайте расчёты для ответного огня.
– Слушаюсь, Всеволод Фёдорович!
– Право на борт двадцать градусов!
– Слушаюсь, право на борт двадцать градусов, – произнёс рулевой Азовцев, крутя штурвал.
– Что Вы задумали, Всеволод Фёдорович? – поинтересовался старший штурманский офицер лейтенант Беренс 1-й.
– На такой скорости нам не вырваться, Евгений Андреевич. Поэтому подойдём ближе к берегу и будем вести бой, пока не потеряем все орудия по левому борту. Потом взорвём и затопим крейсер. Экипажу после этого кто как сможет добираться до берега, – Руднев обвёл глазами всех находящихся в рубке. – И ещё…
Командир крейсера перевёл взгляд на старшего минного офицера лейтенанта Берлинга:
– Роберт Иванович, спустите на воду оба паровых катера, предварительно установив на них минные аппараты. Дальше катера прячутся за крейсером и в бой вступают, когда японские корабли подойдут на пистолетный выстрел. Если после атаки катера останутся целыми, что мало вероятно, то пусть занимаются спасением экипажа.
– Слушаюсь, господин капитан первого ранга. На катерах пойдут мичманы Пышнов и Губонин, минёров возьмут из кондукторов, плюс по рулевому.
– Одобряю, ваш выбор. Действуйте, господин лейтенант.
Когда Берлинг покинул рубку, Руднев произнёс:
– Что же, господа офицеры и нижние чины, не посрамим славы русского флота. Стрелять по врагу до последней возможности, флага не спускать! С Богом!
Японские артиллеристы никак не могли пристреляться. На их стороне было большее количество орудий в залпе. В минусе, несколько кораблей одновременно стреляют по одной цели вместе, как результат, легкие крейсера со своей скорострельностью постоянно сбивают прицел у «Чин-Иена» и «Ицукусимы» с «Хасидате», скорострельность главного калибра которых очень низкая.