Конкретная политика террора находила воплощение в действиях и документах, не упомянутых в этом постановлении. Чрезвычайные комиссии еще с лета 1918 г. руководствовались в своей деятельности секретными инспекциями для служебного пользования, специально предусматривающие категории лиц, на которых распространялось действие красного террора. Среди упомянутых категорий лиц подпадающих под применение высшей меры наказания тогда числились: жандармские офицеры (по специальному списку ВЧК или уличенные во время обысков), все имеющие незарегистрированное оружие и подозреваемые при этом в принадлежности к контрреволюционным организациям, члены боевых эсеровских организаций, активные участники кадетского и октябристского движения, лидеры подпольных оппозиционных партий[608]. Осенью 1918 г. этот список был расширен.
Уже 5 сентября на митингах давались многочисленные пояснения по проведению красного террора. Чаще всего это толкование сводилось к ужесточению предлагавшихся мер. Н. Осинский, выступая 6 сентября на митинге в Бутырском районе г. Москвы, заявил: «Каждый буржуа должен быть зарегистрирован, и поведение его должно постоянно проверяться. Зарегистрированные будут распределены на три группы. Активных и опасных мы истребим. Неактивных и неопасных, но денных для буржуазии (крупных богачей, видных деятелей) запрем под замок, и за каждую голову наших вождей будем снимать десять их голов. Третью группу — употребим на черные работы, а не способных к работе заключим в лагеря» [609]. Подобное отношение к буржуазии и другим слоям населения, враждебно настроенным к советской власти, было скорее правилом, чем исключением.
В первую очередь удар был нанесен по офицерству и генералитету бывшей царской армии, а также по лицам, служившим в жандармерии. Вследствие этого офицерство составило значительную часть из взятых по постановлению заложников. В Петрограде из 476 заложников 407 были офицеры[610].
Характерен с этой точки зрения состав арестованных Уральской ЧК:
1. Бывших полицейских — 23
2. Контрреволюционеров, уличенных в заговорах и агитации — 154
3. Членов партии кадетов — 28
4. Монархистов — 8
5. Меньшевиков, правых эсеров (из буржуазии) — 10
6. Контрреволюционного офицерства — 186
7. Контрреволюционеров, проникших в советские органы — 37
8. Прочих контрреволюционеров, расстрелянных в разное время — 35.
При этом цифра 186, относящаяся к армейскому офицерству, может быть увеличена за счет других категорий, где они также встречались[611].
В уже упомянутой Нижегородской губернии был арестован каждый второй из зарегистрированных офицеров — всего 700 человек из общего количества в 1500