В чужом городе Литвинов не заплутал: ему толково объяснили дорогу, вдобавок снабдив картой и указав верный ориентир — каменных львов, возлежащих напротив консульского подъезда, через дорогу. Лишь в одном месте он едва не свернул в сторону, ненадолго соблазнившись изящной вывеской бара: знал, как хорошо бывает начинать день с рюмочки. Жена придерживалась других взглядов, но Михаил Борисович прощал её, неопытную, и выходил из положения, устраивая тайники. Теперь, например, его бутылка хранилась в другой квартире, у Бецалина, что было надёжно, однако неудобно; сегодня, не посмев потревожить соседа в ранний час, он вынужден был искать, куда бы завернуть по пути, а найдя подходящее на вид заведение, шагнул было к дверям, но вовремя обратил внимание на вывешенный у входа прейскурант — и запнулся: цены, по его мгновенному подсчёту (что-что, а такие вещи он вычислял быстро), были втрое выше магазинных.
— Проклятые буржуи, — привычно ругнулся Литвинов, запоздало сообразив в утешение, что негоже являться в присутствие, свежо попахивая шнапсом.
Раздумывая над незадачей, он побрёл дальше, позабыв свериться с картой и оттого — с ощущением, что придётся идти и идти, до вечера, до бесконечности, — был удивлён, когда дорога тотчас кончилась: львы, когда-то охранявшие чьё-то жилище, обнаружились на не приспособленном ни к какой стене мраморном крыльце, на первой же боковой улице. К ним Литвинов и поспешил.
«Выносливые вы твари, — подивился он, проведя рукой по гладким, без щербинок, спинам изваяний. — Шутка ли — пережить такую войну».
И, переходя улицу, продолжил про себя, исправляя недодуманное: раз проиграли, то и не пережили, нельзя говорить так. Когда-то стоявшие здесь здания превратилось в обломки и пыль, а пыль — развеялась ветром, после чего сторожевые львы стали нелепы. Уцелевшие лишь случайно, пусть бы обратились в прах и они — для сегодняшнего Литвинова ничего не изменилось бы в мире, разве что женщина в поезде не строчила бы дамских романов, а напротив, читала их, сам же он, потеряв ориентир, потратил бы лишнее время на поиски казённого дома — хотя, конечно, отыскал бы, не заблудился в городе, как никогда не теряются во взятых городах победители: неожиданно он подумал, что приехал сюда потому, что его страна (правда, брошенная им) победила в войне, и что все здесь, всё население, виноваты перед ним и что-то ему должны; нечто подобное он внушал своим студентам ещё в прошлом году, но до сих пор не догадался применить к себе: после пересечения границы мысли стали нестройными и вращались вокруг низменных тем. То же, что столь серьёзные материи вдруг вспомнились сию секунду, он объяснил особенной атмосферою, настоявшейся у стен родного консульства.