Видеть маркиза не хотелось, потому что при каждом взгляде на него, на его холеные руки у Армана перед глазами все подергивалось багровой пеленой. Этот подонок смел касаться его женщины – и не просто касаться, а вышвырнул ее из дома после того, как узнал о наличии магического дара.
– Не все… – Глаза Риквейла забегали. – Ваше величество, я хотел бы узнать, когда мне будет выдано тело моей жены для надлежащих похорон.
Арман лишь откинулся на спинку трона и усмехнулся:
– Вы же похоронили ее гораздо раньше, маркиз, объявили себя вдовцом. А теперь вам передали свидетельство о смерти. Что вам еще нужно?
– И в самом деле, – Риквейл напустил на себя равнодушный вид, – это так. Маркиза Риквейл умерла. Но мне говорили, что видели ее живой. Могу я узнать…
– Не можете, – отрубил Арман, – свидетельство у вас есть. Вы свободны и вольны жениться второй раз. Леона Кьенн больше не является вашей женой.
– Но хотя бы… могу я ее увидеть?
– Нет.
Маркиз Риквейл изумленно захлопал ресницами, а Арман задался вопросом: что такого Леона увидела в этом напыщенном хлыще, что захотела выйти за него?
– Но я не понимаю… Зачем она вам? – вдруг спросил Риквейл.
– А вам? Зачем вам женщина, которую вы похоронили еще при жизни?
Арман просто не знал, что еще можно сказать. Если Риквейл не уймется, то уйдет от короля с изрядно подправленной физиономией. И без того кулаки чесались. Но Риквейл, видимо, отличался превосходной интуицией, потому что еще раз посмотрел на Армана, что-то взвесил в уме и элегантно поклонился.
– В таком случае благодарю вас еще раз за племянницу. Вечного вам правления, льесс…
«И лучше бы тебе больше не попадаться мне на глаза», – подумал Арман, глядя на медленно закрывающиеся за Риквейлом двери.
Определенно, он был безнадежно влюблен. Иначе с чего бы хотел придушить Риквейла?
…А дни бежали. Сперва Арман отсчитал десять дней со смерти Вечной королевы. Он горько смеялся над тем, как она его провела, угрожая убить Витту. Да ничего она не приготовила и на десятый день ничего бы с Виттой не случилось. То были пустые угрозы, в которые он так наивно поверил.
Потом прошло еще десять дней. И еще. Месяц. И ни единого проблеска надежды от поисковиков.
Зато внезапно начались визиты придворных, тех самых, что раньше шептали вслед проклятия. Только теперь они раскланивались с такими сахарными улыбками, что у Армана челюсти сводило. И еще… Он даже не сразу понял, что происходит. Еще все они начали приводить пред его светлы очи своих дочерей. Чуть постарше или помоложе, блондинок, рыженьких, брюнеток. Повыше. Или пониже. Курносеньких или, наоборот, похожих на ворон.