А потом куда только силы делись. Тело мигом превратилось в кисель, и Леона повисла в руках Линто.
– Вы, – прохрипела она, вглядываясь в черты своего убийцы, чуть подсвеченные сбоку розоватым светом фонарика – теперь уже настоящего, ее фонарика.
Льесс Линто смотрел на нее странно. Не сердито, не строго, а как будто с жалостью. Нет, невозможно…
– Все в порядке, льесса, – сказал он мягко, – не волнуйтесь. Хорошо, что я не ушел далеко и вернулся вовремя.
Леона шевельнулась, сообразила, что они сидят на земле и что королевский оборотень крепко прижимает ее к себе и даже гладит по плечу.
– Он… эта тварь…
И смутилась. Что там от одежды осталось? Лохмотья. И прокушенная ключица?
Но ничего не болело.
– Не беспокойтесь об этом. – Ей показалось, что оборотень едва заметно улыбнулся. Он помолчал, все еще поглаживая ее по плечу, а затем добавил: – Но нам нужно починить Рекко и выбираться отсюда. Скоро сюда могут подтянуться прочие, собратья вот этого…
И кивнул куда-то в сторону.
Леона осторожно высвободилась из его рук, посмотрела, куда указал Линто. Там, у куста, темнела неподвижная туша, лохматая, вся в буграх то ли мышц, то ли опухолей. К горлу подкатила тошнота. Но отчего-то захотелось поделиться с Линто всем, что она пережила.
– Почему он хотел… – И все, дальше слова закончились, а в носу снова захлюпали слезы.
Но Линто понял ее без слов.
– Так ведь они тут размножаются как кролики, льесса. Смертность высокая. Если не будет многочисленного потомства, твари просто вымрут.
Леона вздохнула и принялась ощупывать свою одежду. Куртка, рубашка – все задубело от крови и ее, и чужой.
– Вы целитель? – спросила она.
– Нет, я оборотень, – Линто усмехнулся, – об этом же все знают… Все с вами в порядке, льесса. Помогите мне поставить Рекко на крылья.
Тут уже усмехнулась Леона.
«Помогите поставить Рекко на крылья, чтобы отвезти вас и скормить Оракулу».
– Послушайте, я понимаю, что вы чувствуете. Но все-таки скажу вот что: смотритель Оракула, Меркл, в состоянии настроить Оракул так, что вы не погибнете.
– Весьма слабая надежда. – Леона опустила голову.
– Но она есть. И, пожалуй, это больше чем надежда. Что до меня, я вовсе не хочу вас убивать, льесса.
Теперь Линто сидел рядом, бок о бок с ней. Леона покосилась на его аристократический профиль и мельком подумала, что жизнь крайне несправедлива. Ее везут на смерть, а королевский оборотень вот уже сколько лет, считай, и не живет своей жизнью. Только так, как ему указывает королева.
– Так не убивайте, – тихо попросила она, – отпустите меня. Скажите, что сорвалась в пропасть, что меня задавило обвалом, растерзали дикие звери… Да что угодно.