– Спрашивайте уже, лейтенант, не стесняйтесь.
– А… кхм, да. Простите за нетактичность, но это же про вас показывали сюжет в новостях? Вы действительно экстрасенс?
– Что вы! – всплеснул я руками, состроив донельзя скептическую мину. – Конечно же нет! Что за вздор? Не верьте журналистам и телевизионным шоу. Экстрасенсов не существует, это все сплошное жульничество и шарлатанство.
Дождавшись, когда полицейский «потухнет» эмоционально и разочарованно пробормочет: «А-а-а-а, понятно…», я резко огорошил его:
– Я всего лишь медиум.
От вида вытянувшегося лица опешившего от моей реплики дежурного меня чуть не разобрал смех. Застыв с открытым ртом, еще не до конца понимая, издеваюсь ли я над ним или говорю откровенно, младший лейтенант только и смог выдавить:
– А… а разница?
– Разница между медиумом и экстрасенсом?
– Угу.
– Разница в ремесле, так сказать! Я вот, к примеру, говорю с мертвыми. А экстрасенсы, как я уже упомянул ранее, просто мошенники.
– Э-э-э… спасибо за информацию. Проезжайте, пожалуйста.
Дежурный поспешно свернул беседу, всем своим видом демонстрируя, что я в его глазах похож больше на психа, чем на медиума. Быстро ретировавшись в свою будку и спрятавшись внутри, он потерял всякий интерес к моей персоне. А я, уже открыто посмеиваясь над его реакцией, неспешно вырулил на стоянку и направился к ожидавшему меня майору Галиуллину, фигура которого уже нетерпеливо вышагивала за углом здания, теребя в руках сигарету в нервном ожидании. Судя по тому, что он то и дело порывался ее прикурить, но в последний момент убирал зажигалку, сигарета была явно не первой, и майор успел уже накуриться настолько, что его уже от табака воротило. Но привычка вещь сильная, ее так просто не победить.
Завидев меня, он поспешил мне навстречу, на ходу грозно супя брови.
– Здорово, Серега! – Полицейский протянул мне ладонь для рукопожатия. – Ну наконец-то ты приехал! Веришь, нет, я уже полпачки скурил, пока ждал тебя! Думал, дым из ушей пойдет! Ты чего так долго?
– Привет, Дамир! – крепко пожал ему руку, почувствовав неприкрытые тревогу и нервозность, исходящие от него. – А ты будто не знаешь? Москва же! Я вообще-то не на вертолете летаю. Пробки, будь они неладны.
– Мог бы и на метро разок съездить, дело срочное, блин, я же тебе по телефону сообщил!
Я слегка офигел от такого заявления. Нет, я, конечно, все понимаю, человек явно на нервах, но границы-то все равно нужно соблюдать. Тот факт, что я вообще здесь нахожусь, это дань нашим приятельским отношениям с Дамиром, которые зародились в те далекие годы, когда я решил впервые заявить о себе как о проводнике в мир мертвых. Это был разгар лихих девяностых, когда с экранов телевизоров заряжали воду, лечили от всех болезней двадцать пятым кадром и впаривали чудодейственные циркониевые браслеты. Население активно приобщалось к новым идеям и свежим веяниям, так что лучшее время для появления говорящего с мертвецами было сложно придумать.