Идеи церковных реформ витали в воздухе, о них говорили во дворцах, на рынках и в деревнях Барундии и других стран, о чём Дайрусу рассказывали приезжие. Дворец Гиемона был прибежищем как для образованных людей разных стран, так и для знатных эктариан, бежавших на запад из той же Шагурии или более восточных земель. Эктарианская церковь слишком разбогатела, слишком много монастырей, орденов и прочих нахлебников расплодилось, слишком много правил и церемоний, которые оплачивались непомерными налогами. Против этого выступали зарианцы, считавшие, что нужно разогнать монастыри, отменить почитание святых, прекратить увешивать храмы многочисленными иконами — вместо этого сосредоточиться на более простых и понятных заветах, изложенных в священном кодексе Декамартион.
Зарианцы, как и эктариане, верили в Отца Небесного, в то, что он держит в руках невидимые струны человеческих душ. Те и другие верили, что грехи отягощают душу, не позволяя ей по невидимой струне подниматься на небеса после смерти; что каждый из десяти смертных грехов обрывает одну из десяти нитей струны; что если порваны все десять нитей, душа низвергается в ад. Различия между эктарианами и зарианцами проявлялись во взглядах на пути спасения души, совершившей меньше десяти грехов, или же отягощённой незначительными грехами. Если грешник не имел возможности или не хотел искупить их сам, издавна ему помогали в том монахи. Монастыри появились изначально как места для тех, кто мечтал о безгрешной жизни, дабы после смерти вознестись к Богу без того, чтобы душа болталась где-то между небом и землёй. Если святые были одиночками, нёсшими веру язычникам, то монахи собирались вместе, жили по общим правилам, совершая добрые дела. Так, по крайней мере, внушали Дайрусу с детства. Они совершали так много добрых дел, что со временем стали записывать их на бумаге, скрепляя печатью монастыря и продавая грешникам. Такие бумаги назывались дайалуты. Зарианцы объявили дайалуты не меньшим злом, чем грех, ибо каждый человек должен искупать грехи сам, а не покупать прощение у других грешников, каковыми зарианцы считали монахов. Так же относились зарианцы к святым: по их мнению то были обычные люди — они не заслуживали почитания наравне с Богом. Даже лики сына Божьего Зарии и его матери Миры они считали порождением человеческих слабостей и желания иметь кумира под рукой, ибо согласно их учению Зария не носил лика, не молился иконам и святым. Зарианцы считали, что этому примеру должны следовать все его последователи.
Более двадцати пяти лет зарианцы вели борьбу против монастырей, дайалутов, почитания святых, ликов и икон, дорогих и сложных обрядов; их учение укоренилось во многих странах, с чем неустанно боролся латейский престол. Пантеарх Латеи — хранитель кодекса Декамартион — вёл переговоры с эктарианскими правителями, поддерживал походы против зарианцев. Несмотря на это, популярность новой веры ширилась как среди простых людей, так и среди знати. Зарианцы дошли до такой наглости, что переводили Декамартион на разные языки, чтобы простые люди сами могли его прочесть. По мнению эктариан, только пантеарх Латеи имел право объяснять Божьи заповеди через назначенных в разные страны эмиссаров — доминиархов.