Рик подошёл поближе, вглядываясь в черты давно умершего короля. Эйвард был не слишком красив, зато явно силён и здоров, хотя уже немолод. Длинное красное складчатое одеяние прикрывала меховая накидка на плечах. Из-под белого меха на груди выглядывал чёрный камзол и ворот белой сорочки. Широкий чёрный берет на тёмных волосах украшала камея. В левой руке Эйвард держал надкушенный гранат. В чёрных глазах короля, смотревших куда-то вниз, уживались грусть и жажда власти, свойственная всем Кройдомам, чей официальный девиз был «Власть от Бога», неофициальный — «Власть от Бога, и больше никто нам не указ».
Говорили, правда, шёпотом, что Эйвард обезумел перед смертью из-за гибели сына, вёл себя совершенно непредсказуемо: то молился днём и ночью, то влетал в тронный зал и ставил печати на любых бумажках. Ривенхеды попытались найти ему новую жену. В день свадьбы у короля начался припадок, напуганная невеста сбежала из-под венца. Родители вернули её, но король заперся в молельне и не выходил несколько дней. Там он и умер.
Рик вздрогнул от прикосновения: Мая подошла так неслышно, что он не заметил, увлечённый портретом.
— Я вижу, вы вернулись в королевскую стражу? — улыбнулась Мая. Рик гордо кивнул: даже Кьяран был поражён его выздоровлением, король же без проблем восстановил на службе.
— Вы видели этот портрет раньше? — спросила Мая.
— Да, правда, не рассматривал особо.
Мая задумчиво склонила голову, глядя на Эйварда:
— Королева сказала, что портрет писали после смерти Байнара. Я, когда этот портрет увидела, сначала не поняла, что это Эйвард. Знаете, ваша милость…
— Называй меня Рик, мы же теперь равны. Ты уже не служанка, а я… Ну, я кто был, тот и есть.
Мая внимательно посмотрела Рику в глаза.
— Вы не знаете, кто вы есть. Я вижу нечто общее между вами и этим портретом, — она указала на Эйварда. Рик едва не засмеялся, Мая серьёзно продолжала: — У вас с ним похожие глаза. Честолюбие, уверенность в своих силах — этим вы похожи. Иногда вы пугаете меня упорством и страстью идти вперёд.
Рик невольно улыбнулся. Такого ему никто ещё не говорил. Да, он честолюбив и много раз ссорился из-за этого с отцом, который считал это гордыней.
— А мне кажется, что этот портрет похож на твой… То есть на портрет Юны. — Юной звали дочь Сайрона Бадла.
Мая кивнула:
— Я думаю, их написал один художник, хотя они созданы с разницей больше пятнадцати лет. В глазах у написанных им людей можно прочесть душу, и он любит красно-белые цвета.
Насколько Рик помнил, на портрете Юны были красная и белая розы.
— И что?
— У красного необычный оттенок, мне такие не встречались, напоминает кровь. Белый светится в темноте — я видела. Слабо так светится, словно в картине едва теплится жизнь. — Рик покосился на Маю: от её слов мороз прошёл у него по коже.