— Ну так объясни ей, что нюхать надо не шею, а другой запах!
— Гы, круто, — обрадовался Вячеслав. — Антон Маркович так голосит, что мне его это... и туда, и туда слышно.
Кит вдохнул побольше воздуха и принялся считать до десяти. На четырех сбился.
— Ну, то есть, — неправильно истолковал повисшее молчание Вячеслав, — и в трубку, и из-за забора. А чего? — не слыша ответа, заныл он. — Понятой гражданка не хочет, требует, чтобы мы камеры просмотрели и вора ей это самое... предъявили. Заявление писать это... отказывается. Я и это... того. Свинтил. То есть, убег. Ну, ушел.
Двор рядом. Камеры, предположительно, работают, да еще и белье сперли. Интересно, какое? Колготки? Полотенце? Шарфик? Так, конечно, не бывает, но чем черт не шутит.
— Пулей назад, — скомандовал Кит. Вообще-то он для того и позвонил, чтобы стажера не просто по округе, а по окрестным дворам в поисках понятых перенаправить. Потому что лично его, в отличие от следака, гораздо больше интересовали камеры. — Уточняешь адрес, выспрашиваешь подробности исчезновения белья. Выясняешь, есть ли видеозаписи, если на месте нет, узнаешь, где и сколько хранятся. Я на связи, чуть что — звони, не стесняйся. Понял? Выполняй!
— Ага... — протянул Вячеслав.
Судя по тону, у стажера в голове что-то сложилось. Хорошо бы, в нужную сторону.
Кит убрал телефон и развернулся к месту преступления. Спор понемногу сам собой сошел на нет. У следака, похоже, закончился дизель, а непосредственно яблоко раздора — то бишь, позабытая в пылу Муся — как раз перестала почесываться, встала и куда-то побрела. Лениво ткнулась мордой в травку, в одном месте, в другом, скребнула по земле лапой и уверенно потянула дальше.
— О, смотри, — обрадовался следак, перестав пытаться выжать из жестянки «еще капельку».
— С дороги уйди, — бросил Толик, — ищи, Муся, ищ-щи, ищ-щи! Хорошо, молодец!
Воодушевленный, следак попятился, превращая клумбу в развалины. Развел руки в стороны, приподняв локти, и принялся высматривать место, куда можно наступить без последствий:
— Тут никого не было, — объявил он. — Только я, тут только мои следы.
Это он для собаки? Кит понадеялся, что для себя и для протокола.
Муся деловито обежала полотенце и притормозила у изголовья. Закрутилась, нюхая траву рядом, держа хвост почти вертикально вверх. Сунулась к голове, отдернулась, подняв стайку мух, снова тщательно обнюхала предыдущий участок.
Кит внутренне передернулся. Картина внезапно обрела обыденность и глубину, став чересчур реальной.
— Ай, хорошо, ай молодец, — проговорил Толик напряженным шепотом, пока Муся определялась с направлением. Наконец, выбрала — носом в землю, шерсть дыбом по всему загривку — и уверенно повела за дом, к общему с соседями забору. Насколько Кит запомнил, пока сюда спешил, как раз на предпоследних воротах мелькнула табличка с номером телефона. Возможно, именно об этом «пустом» дворе упоминала ночью Галина Васильевна.