– Старший сержант Кристина Аничкина. А ты правда всем имена даёшь? Кнопка классное имя и ей идёт. Вот смотришь на неё, и никак иначе видеть её не получается.
– Имя себе хочешь? – девушка молча кивнула. – Ты рыжая. Причём не крашеная Тебе подой…
Тут Кристина оборвала Платона.
– Только не Лиса! Я всю жизнь лисой хожу. Достали все.
– Не части. Дай договорить. В моём мире в горных районах Индии сохранилась желтогрудая Неегерская харза из семейства куньих. Но она жёлтая только по телу. Голова чёрная. Ещё есть обыкновенная ласка. Она вообще огненно-рыжая. Подкалывать тебя, конечно, будут, но сдаётся мне, что из тебя получится такая ласка, что никому мало не покажется. Славик уж точно в жизни не забудет «ласки» от Ласки. Даже я таких ярких эпитетов никогда не слышал. А о том, что эта рыжая Ласка на базе вашего спецназа служила, мы никому не расскажем. Пусть всем сюрприз будет.
Девушка сначала коротко хохотнула, а потом зашлась весёлым смехом.
– Здорово! Спасибо, Лучник! Правду мне Кнопка с Тайрой сказали – ты всегда находишь правильные слова.
На следующий день Платон с Боцманом поговорили с затурканным Лаской лейтенантом. Началось всё утром. Платон услышал только концовку Ласкиных слов, сказанных Тайре с Кнопкой, но зацепили они и его.
– …да ладно! Этого телка от мамки ещё не оторвали…
– Ласка! – закипая, сказал Платон. – Если ты не уважаешь бойца моего отряда, значит, ты не уважаешь никого из нас. То, что парень в тебя влюблен, не означает, что ты имеешь право вытирать об него ноги. Сегодня влюблён и готов с тебя пылинки сдувать, а достанешь, будет ненавидеть. Мне это ни в какое место не упёрлось. Я тебе вчера говорил, веди себя нормально? Первое предупреждение имеешь. Второе – на выход с вещами. Больше повторять не буду. Кнопка! Ты чего слушаешь этот бред? Язык проглотила? Хочешь, чтобы в нашем отряде все друг другу в спину плевали из-за одного бестолкового языка? Гость! Мне тебе объяснить, как надо поддерживать порядок в отряде? Займи всех делом, пока это не сделал я. Лейтенант! Пойдём, пошепчемся… – и первым направился к дверям столовой, где всё это происходило.
– Лучник! – окликнул его Боцман. – Я с вами.
Платон только головой мотнул.
– Где ты до этого жил, лейтенант? – спросил Платон, как только они вышли в коридор. – Веди к себе.
Лейтенант молча пошёл вперёд и через несколько коридоров и лестниц распахнул перед Платоном и тенью следующим за ним Боцманом дверь в стандартную комнату офицерского общежития.
Сначала небольшая площадка с вешалками для верхней одежды. Её пересекал длинный коридор с четырьмя дверями в офицерские комнаты.