Одному автобусу досталось по полной программе – дыры в бронированном корпусе, сбитые пулемётные башенки, вырванное левое колесо на передней колёсной паре. Второй был более-менее цел, кроме покорёженных вышеупомянутых башенок, но разут на три колёсные пары. Видимо, его пытались именно остановить, а не уничтожить.
Вокруг всего этого хозяйства валялось около пятидесяти трупов различной степени разобранности, всевозможное оружие, пустые тубусы от одноразовых гранатомётов, части тел, гильзы. Визор автоматически фиксировал все детали, но главное, что ухватил его беспристрастный взгляд, были люди. Шестеро совершенно различно экипированных и вооружённых людей, столпившихся вокруг седьмого. Полутрупа? Пленника? Обрубка?
Собственно говоря, перед глазами Платона развивался один из видов полевого допроса с элементами махрового садизма. Обычное экстренное потрошение выполняется быстро, жестоко и максимально рационально, однако производится исключительно ради получения необходимых на данное время сведений. Здесь же безногого пленника сначала обкололи каким-то наркотиком, а затем весьма непрофессионально принялись отрезать ему пальцы на руках и беспорядочно тыкать в бедолагу ножом, здорово похожим на мачете.
Что спрашивали мучители и что отвечал пленник, Платон, разумеется, не слышал – расстояние двести семьдесят два метра, поэтому он, продолжая рассматривать противников, отправил в полёт лёгкое разведывательное «Око».
Компания была разношёрстная. Два явно хорошо повоевавших бойца в цифровом камуфляже, в тяжёлых даже на вид бронежилетах с защитой паховой области и шеи и весьма необычных подвесных системах, ни на что не отвлекаясь, контролировали округу.
Один из них вооружён футуристического вида штурмовым карабином с подствольным гранатомётом и всевозможными приблудами. Второй – крупнокалиберной снайперской винтовкой. Причём этот двух с приличным лишком метровый верзила держал неимоверно тяжёлую винтовку на весу как пушинку, а на голове у него красовался странного вида шлем с полностью затемнённым лицевым щитком. Платон даже мельком подивился силе и выносливости этого необычного бойца.
Ещё один в серебристом сплошном скафандре и в шлеме с прозрачным забралом (или это бронежилет такой?), в перчатках и высоких, в цвет скафандра, берцах. В руках, наверное, это тоже штурмовая винтовка, но какая-то невообразимо лёгкая и совершенно незнакомого Платону внешнего вида.
«Серебристый» стоит спиной к автобусу сразу за спинами прикрывающих его бойцов. Штурмовая винтовка надета на правую руку и опущена стволом вниз. К левой руке пристёгнут внушительный, тоже серебристого цвета, чемоданчик.