– Нет, конечно, но иногда бывает нужно их чем-то занять, а что может быть увлекательнее и полезнее, чем физический труд на свежем воздухе, – поделилась ценным педагогическим опытом подруга. – Тем более сейчас осень, лучшее время для садовых работ.
– А сегодня можете раскопать обезглавленный труп, – благосклонно кивнула я.
– Намекаешь, что это будет вредно для детской психики? – Заботливая мать задумалась. – Да, пожалуй. Но как же психика обитателей вашего дома? Представь, как они будут шокированы, если безголовый скелет выроют и станут грызть собаки!
– Жуть! – поежилась я.
Ирка немного подумала, а потом гаркнула:
– Крошки мои, ко мне!
Масяня и Манюня примчались на зов, и мы вместе свалили обратно в яму растопырчатый пень.
– Ну вот, теперь собаки останутся ни с чем, – вытирая руки влажной салфеткой, сказала Ирка.
Я осмотрела получившуюся заградительную конструкцию и согласно кивнула: да, и собаки тут не поживятся, и Горблагоустройство изрядно повозится, повторно доставая пень. Хотя на этот раз он лег в яму боком, часть корней торчала вверх, и рабочим будет за что ухватиться, чтобы вытянуть его. Торчал и злосчастный железный штырь, затруднивший работу дядьке-корчевателю.
– Дай-ка и мне салфетку, – попросила я подругу, присматриваясь к арматурине.
На ее конце имелось небольшое утолщение.
Я потерла его салфеткой и опять оглянулась на Ирку:
– И масло свое давай!
– Какое? – уточнила моя запасливая подруга.
– Которое в масленке!
– Они оба в масленках, только в разных.
Блин! Вот нужны мне сейчас муки выбора?!
– Машинное давай, тут столетняя ржавчина!
Ирка тут же подскочила ко мне с запрошенной масленкой в руке и живым интересом на лице.
– Ух ты! А что это? – Она потрогала утолщение на конце железного прута. – Гайка? И что? Зачем она тебе?
– Затем, что никакая это не гайка. – Пыхтя и сопя, я с помощью масла, салфетки и ругательных заклинаний кое-как стянула с бурого от ржавчины прута черно-серый набалдашник. – По-моему, это кольцо!
– Точно! – Ирка выхватила у меня добычу и нетерпеливо потерла кольцо о собственный рукав. – Смотри, блестит! Да оно, похоже, серебряное!
– И внутри вроде буковки, – присмотрелась я.
Мы замолчали и переглянулись. Ирка подняла брови, я покачала головой. Она пожала плечами и подставила мне ладонь. Я шлепнула по ней и, бережно завернув находку в чистую салфетку, спрятала узелок в свой карман.
Полковник Лазарчук будет крайне возмущен, но мы скажем, что его ребята сами виноваты. Кто им мешал как следует осмотреть место преступления? Прозевали такую улику – пусть кусают локти. Мы с Иркой сами распутаем эту историю, нам не впервой.