— Сейчас поглядим.
И шаркающие шажки в сторону неприметной дверцы в дальнем углу комнаты. Из небольшой кладовки была выужена связка карт. Мятых, пожелтевших, местами порванных.
— Стив Гойс, — кивнул головой старик, отворачивая край одной из карт, — не подводит ещё меня память.
— А мы можем взять эти карты? — тут же оживилась Авриэль. — И глобус бы тоже взяли.
Из конторы лорд Файс и леди Роннер вышли со связкой старых карт и глобусом. А ещё с точным адресом той самой цветочницы, что сдавала комнату несчастному картографу.
— Надеюсь, этот след не ложный, — хмыкнул Рик, забрасывая карты на плечо, будто связку дров.
— Хоть какой-то след, — вздохнула Авриэль и с любопытством повертела в руках глобус.
— Адреса у вас? — уточнил Рик, отбирая у девушки объёмную ношу.
— Да, — Ави вынула из кармана сложенный лист бумаги.
С тихим звоном на С мостовую что-то приземлилось. Это был тот самый амулетик, который Рик совсем недавно купил для Авриэль. Мужчина наклонился, подхватил безделушку и протянул её девушке. Только Ави продолжала стоять без шевеления, с ужасом глядя на амулет.
— Что? — удивился Рик.
— Он светится, — чуть слышно шепнула Роннер, — этот амулет светится…
Как и ожидалось, торговца простыл след. И это неудивительно. Как часто вы сами замечали, куда пошёл неприметный прохожий?
— Отыскать его не будет проблемой, — произнёс Файс, помогая мне сесть в карету.
Двое постовых дружно козырнули лорду и тут же, будто две гончие, кинулись к парку. Меня же сейчас больше заботил вид самого Файса. Мужчина побледнел и выглядел уставшим, на лбу появилась испарина.
— Нужно будет выяснить у жениха Симоны, дарил ей кто-то амулет или она сама, может, такой покупала. Спрошу Дика… Жаль, с Эвансом поговорить не выйдет.
— Ему не стало лучше?
Безопасник отрицательно покачал головой. Я знала, что Файс писал в клинику, где содержали Эванса, но во встрече нам отказали. В официальном письме главного врача клиники говорилось, что господин Эванс находился в тяжёлой форме психического расстройства, впадал то в ярость, то в меланхолию. Трижды пытался свести счёты с жизнью, после чего ему стали давать большие дозы успокаивающих лекарств. Вести беседу в таком состоянии мужчина уже не мог, но стал значительно спокойнее. Была велика вероятность, что Эванс уже не сможет вернуться к нормальной жизни.
— Жаль…
Главное не плакать, чем помогут нам мои слёзы и истерики? А глаза всё равно защипало, когда я представила несчастного человека, запертого в крошечной зловонной комнатке. Мою матушку содержали в приличном заведении, но всё равно это было жуткое и пугающее место, где всё время кто-то плакал или кричал… Рука Файса легла на мои ладони совершенно неожиданно, сжала мои пальцы, утешая.