— У меня год не было мужчины. А таких, как ты, — никогда. — Ее взгляд снова упал на глубокую царапину на его шее. — Это я тебе ее сделала? — испуганно спросила Светлана.
— Не думай о таких пустяках, — отмахнулся Артем. — Такого секса у меня еще не было. За него можно простить и не такое.
— Тебе понравилось? — не без тщеславия спросила Светлана.
— Не то слово, высший класс. Я с первой минуты, как увидел тебя, понял, что ты хороша в постели, но не до такой степени.
— А как ты понял?
— По женщине всегда видно, как там ведет себя.
— Неужели всегда? — не поверила Светлана.
— Всегда, — убежденно проговорил Артем. — Я еще ни разу не ошибался.
— А мне всегда казалось, что я умею скрывать свою чувственность.
— Тот, кто не разбирается в этом деле, те, наверное, ничего не поймут.
— А ты я вижу великий знаток. У тебя было сто женщин.
— Всего три.
— Не может быть! Ты врешь.
— Зачем? — спокойно возразил Артем.
Светлана внимательно посмотрела на него и вдруг поверила его словам. Почему-то ей показалось, что не врет.
— Тогда я ничего не понимаю в тебе, — призналась она.
— Все очень просто. Просто я всегда выбираю классных женщин, с которыми поддерживаю долгие отношения. А на одной даже был женат.
От удивления Светлана даже приподнялась на кровати.
— Ты был женат?
— А что в том такого. Кажется, я не импотент и совершеннолетний, — ухмыльнулся Артем.
— И сколько ей было лет?
— Она была всего на десять лет меня старше. Может быть, потому мы и прожили всего два года. Была бы она как ты, мы бы жили дольше.
— И умерли бы в один день, — засмеялась Светлана.
— А вот это не обязательно. Я вообще не люблю думать о смерти.
— А о чем ты любишь думать. Кроме секса, конечно.
— О музыке. О женщинах, которые мне нравятся. Не о сексе с ними, а просто о них. Когда никого не любишь, то на душе как-то пусто.
— Странно ты как-то устроен. Когда я тебя увидела, то подумала, что ты примитивная секс-машина.
— А я, между прочим, совсем не против. Секс-машина — это даже очень недурно. Я просто не люблю притворяться. Я в жизни не встречал ни одного мужика, который бы втайне не мечтал быть секс-машиной. Большого же удовольствия в жизни нет.
— Ты уверен? А музыка?
— А музыка — это тоже секс, просто немного иной. Я когда играю, то часто представляю эротические сцены. Это помогает проникать гораздо глубже в мелодию. Я бы вообще хотел, чтобы все в жизни было бы сексом. И больше ничем. Объясни, какой смысл в чем-то другом?
Светлана задумалась.
— Наверное, ты прав, смысла нет. — Она провела рукой по его груди и сразу же почувствовала, как словно бы что-то загорелось внутри нее. Ее рука соскользнула вниз и сжала пенис, который тут же, как по команде, пошел в рост.