– У всех были с ней серьезные конфликты, – добавил Стас, стараясь незаметно посматривать на убийцу. – Например, у…
– У всех, – закончила за него Лида. – Вспомните, что было ровно за неделю до ее смерти.
Тот день был ужасным. Каждые полчаса были новые моральные травмы. Тогда Диана едва не сломала Священную Спичку. Сжала ее пальцами, почти слыша ее хруст, но решила, что наверняка бывает хуже, надо только подождать минут десять. Она положила Спичку обратно и закрыла дверцу тумбочки. А бабка завывала, хлестала дочь клюкой, крича, что ее толкнули, оттого-то она и не ходит, а еще, что ее травят ртутью в супе и облучают по ночам, потому-то ей так плохо. Помимо этого, она очень громко высказывала желание повесить зятя, посадить в тюрьму Стаса, за то, что якобы подливает ей в еду ртуть, не кормить Лиду, ибо она лишняя, а также пытать Диану, чтобы она наконец-то заговорила. Самое интересное, что шестичасовой скандал был вызван лишь тем, что Служитель Зла просто подвинула мешавшуюся на пути тряпку поближе к бабке. Она решила, что на ее вещи покушаются, и заверещала страшным голосом. Все это время Аркадий пытался читать газету, Эльвира – делать уборку, Диана – заучивать анатомию, Лида – читать справочник, а Стас – отжиматься. Вопли закончились неожиданным образом: Стас сообщил, что уже десять вечера. Эльвира предложила доругаться завтра, а то уже спать пора. Бабка согласилась и заткнулась. Традиционная беготня перед сном, судорожная чистка зубов и драка за очередность в туалет придали вечеру легкий флер нормальности…
От воспоминаний отвлек голос Эльвиры:
– Итак, к завтрашнему дню каждый должен представить имя убийцы, – сказала она, направляясь к своему продавленному дивану.
– А если дадут ошибочное имя?
– Будем разбираться, – сказала она, легла и почти моментально уснула. Действие это произошло очень быстро, и никто не успел толком среагировать.
Стас направился в комнату (дети Смолиных все еще жили втроем, а вход в «музей» был завален барахлом на выброс, которое определенно втихаря размножалось и забивало свободное пространство). Что ему сделать: указать на убийцу, чтобы тот испугался или сделать вид, что ни о чем не догадывается? Дилемма подогревалась острым вопросом карточного долга.
Как среагирует убийца на то, что на него покажут? А остальные как поступят? Будет ли кто-то вести мыслительную работу, вычисляя преступника?
Сплошная неопределенность.
А если допустить, что он покажет на случайного человека? Если каждый покажет на случайного человека? Если кто-то покажет на него?