– Почтальонку забыли, которая пенсию приносила, – встрепенулась Лида, вынув руки из карманов черного пиджака в горошек, который она теперь не снимала.
– Все эти люди могли утащить ключ, но зачем потом приходить сюда и убивать? – задалась вопросом Эльвира.
– Еще слесари приходили, – напомнил Аркадий. – Но им-то на кой черт ключ?
– Давайте у них и спросим, – предложил Стас.
– Неужели сознаются? – съязвила Лида. – Ты бы сознался?
– Я не вор.
– А просто убийца, – предположила Лида. Диана ухмыльнулась.
– Но они не застали хрычовку, зачем тогда им ключ, – сказал Аркадий.
Да, это аргумент, хотя он и не понравился Диане. Но нужно было признать его вес. Любой, кто контактировал с бабушкой хоть пять минут, легко мог стать убийцей. Массовым. Особо жестоким. Таким, который вошел бы в мировую историю, и чье имя стало бы нарицательным. Удивительно, что внуки Зла еще не устроили бойню в Комаровске по аналогии с расстрелом в школе Колумбайн, либо же они решили не мелочиться и чуть позже разгуляться на полную и затмить Колумбайн.
– Возможно, Зло взбесило тех, кто приходил, ну, кроме сегодняшних, – предположил Аркадий.
– Но какой смысл ждать и убивать через месяц после прихода?
– Месть должна быть холодной, – сказала Лида.
– Знаток, да? – спросил брат.
– В отличие от тебя, я хоть в чем-то разбираюсь.
– Возвращаемся к делу, – призвала Эльвира. – Теперь круг подозреваемых расширяется.
– То есть мы не будем друг на друга показывать? – спросил Стас, надежды которого с хрустом треснули и стали проседать, как дом в землю.
– Не будем, – согласилась мать. Надежды Стаса с грохотом обвалились. Он чуть не упал вслед за ними.
– На сегодня расследование закончено? – спросила Лида. – Уже можно поесть?
Пришлось признать очевидное: на сегодня расследование в тупике. Все втихаря обрадовались. И, поскольку были в благостном настроении, то день закончился всего тремя драками, причем один раз подрались Диана с матерью из-за необходимости выбросить коробку пуговиц с трещинами.
Не в Зле была главная проблема, понял Аркадий. Тут все хороши.
* * *
Ночью никто не мог спать, даже Эльвира. Последний раз она не спала ночью, когда рожала. Было тихо, никто не храпел, не бубнил во сне, и в этой тишине все раздумывали о бабкиной гибели. Получила по заслугам, вот и хорошо, жаль, что так поздно. Аркадий разрабатывал мысль о надругательстве над могилой, Стас отбрасывал идеи заработка (то слишком тяжелая работа, то денег мало, компромисса не получалось). Он так сжимал свои бульдожьи челюсти, что рисковал сломать пару-тройку зубов.