— Он действительно на него похож. Знаете, так бывает… Я уверена, что Женя будет прекрасным отцом.
— Конечно… — подтвердил он.
— Но у нас же нет вызова на ребенка! — перебил его отец. — О чем ты думал раньше? Все бумаги оформлены полгода назад!
— И невозможно ничего исправить? — искренне ужаснулась Инна.
— К сожалению, будьте спокойны, — с надеждой проговорила мать.
Господи, она же и свои мосты сожгла! Теперь она либо едет одна, либо…
— Мы можем забрать его позже, — сказал ей Женя.
Он никогда прежде не видел, чтобы у Инны дрожали губы…
— Позже? — не поняла она.
— Конечно. Мы устроимся, и ты привезешь его к нам. Это называется «воссоединением семьи», нам не откажут… А сейчас просто не успеть… Мы так долго ждали этого вызова…
— Ладно, — решилась Инна. — Как только приедем, сразу же начнем оформлять. Это долго?
— Ну… может, год или полгода…
«Год! — ужаснулась она. — Целый год без Алешки!»
Знала бы она, что это растянется почти на всю жизнь…
— Замуж?! В Израиль?!
Отец кричал и брызгал слюной. Мама плакала.
— Шлюха! Подстилка! Предательница! И даже не надейся, что мы отдадим тебе сына! Я тебя материнства лишу! Ты мне больше не дочь!
Он махал у Инны перед носом скрюченным пальцем.
— Доченька, опомнись, — причитала мама. — Неужели тебе этот Женя дороже, чем мы… Дороже ребенка?.. Ты вспомни Юру…
Лучше бы она этого не говорила!
Инна выпрямилась напряженной струной.
— Меня здесь больше ничто не держит. Я решила, и я уеду… — Голос был сухим и презрительным. — Я ненавижу все это. Вы понимаете? Не-на-ви-жу!
— Нас ненавидишь? — задохнулся от ярости отец. — Страну, которая тебя растила, кормила, учила? Ах ты, тварь неблагодарная! Ты послушай, мать! Она за красивой жизнью гонится! А на нас ей плевать! Сына бросает! Память его отца предает!
— Хватит! — взвизгнула Инна. — Я приеду за Алешкой! И только посмейте мне помешать!
Она круто развернулась и ушла в свою комнату собирать вещи.
Алешка проснулся от криков и сидел в кроватке, сонно тараща глазенки.
— Мама… — сказал он басом и заревел.
Инна подхватила его на руки, привычно стягивая мокрые штанишки.
— Ты не плачь, — как взрослому, спокойно и тихо говорила она малышу. — Я скоро вернусь… И мы поедем с тобой туда, где всегда тепло и растут мандарины… Ты же любишь мандарины? Мы будем рвать их прямо с дерева… И у тебя будет папа… Он тебя будет любить… Обязательно будет…
Она переодела и укачала сынишку, болезненно морщась от громких скандальных голосов родителей за стеной. Потом упаковала чемодан и легла рядом с Алешкой на диване, крепко прижав его к себе…
Утром они с Женей улетели в Крым.