Макс, упрямо пытавшийся разорвать веревки, поднял голову. И тут же кулак Билли ударил его в скулу, нанеся вторую рану. Голова Макса запрокинулась назад, забрызгав кровью стену.
Когда боль немного утихла и к нему вернулась способность нормально видеть и говорить, он сказал:
– Привет, Билли. Как я рад снова тебя видеть.
– Пасть заткни, мерзавец! Дырка немецкая. Шпион паршивый.
– Билли, я не…
– Я сказал, пасть закрой! – крикнул Билли.
Выхватив из кармана пальто пистолет, Мэдден направил его на Макса:
– Ты убил их. Ты убил моих мальчишек – Уильяма и Томми. По твоей вине мой Питер оказался в госпитале до конца жизни.
Макс понял, что ему грозит нешуточная опасность. Билли Мэдден и раньше не отличался уравновешенностью, а теперь совсем спятил. В глазах – ничего, кроме безумия и гнева. Вместе со словами изо рта Билли вылетали брызги слюны. Он весь вспотел и дрожал.
– Билли, дай мне объясниться. Выслушай меня… Я не причинял зла твоим сыновьям. Клянусь тебе!
– Бенни, хочешь его послушать? Он мастер врать. «Не причинял зла»? Да ты их убил! – закричал Мэдден. – Я тебя узнал, фон Брандт. Сразу, как увидел твою рожу в газете. Ваш новый правитель послал тебя сюда любезничать с премьер-министром. Решил меня одурачить? Никакой ты не Питер Стайлс и не англичанин. И совсем не хабар ты переправлял в Северное море. Ты со своим дружком-кайзером хуже всяких воров. Ты и твои пособники крали сведения и отправляли в Германию. Ты сообщил кайзеру, где будут находиться мои ребята, а он шарахнул по ним снарядами. Ты их убил. Это так же верно, как то, что я стою перед тобой… и как то, что сейчас я тебя убью.
Мэдден вновь поднял пистолет. Макс понимал: для спасения собственной жизни у него остаются считаные секунды.
– Билли, ты совершишь чудовищную ошибку, если меня убьешь.
– Я так не думаю, – ответил Мэдден.
Билли обошел стул и приставил дуло пистолета к затылку Макса.
– У тебя есть еще один сын.
– Есть. Но ты и его искалечил, – сказал Мэдден, взводя курок.
– Я не про него. Про ребенка Джози Мидоуз. Если помнишь, она сбежала от тебя, будучи беременной. Беременной твоим ребенком. Опусти пистолет, Билли, и я тебе скажу, где она находится.
– Папа! – позвал Джеймс.
Шейми улыбнулся. Ему нравилось, как звучит это слово в устах сына. Даже если он проживет сто лет, он и тогда не устанет от сыновнего «папа».
– Да, Джеймс.
– А расскажи мне снова про Лоуренса. И про Ауду с Фейсалом. И про пустыню.
Шейми сидел у камина на старом мягком диване в домике в Бинси.
– Дружок, а не пора ли тебе спать?
– Всего одну историю. Папа, ну пожалуйста.