– Мне еще работать и работать, так что возьму чашечку кофе, благодарю.
– Я принесу! – с готовностью крикнула Лена.
Юля сосредоточенно работала, стараясь ничего не чувствовать и не думать о том, чьи руки в ее руках. Но ей нравились его руки. Они выглядели привлекательными, нежными, хоть и сильными. Они были не очень большими, и Юля случайно бессознательно прикинула, что ее рука все-таки поместилась бы в его руке. Лена принесла кофе, и Андрей сделал несколько глотков так, чтобы не мешать Юлиной работе. Она про себя отметила, что глотки маленькие, изысканные, очень симпатичные глотки.
– Мужчины все чаще делают маникюр, – сказала Юля, зная, что от нее ждут разговоров. – Вообще мужчины, у которых есть деньги, теперь чаще ухаживают за собой. Даже делают пластические операции. Я читала, что Джордж Клуни всех разыграл и сказал, что сделал подтяжку… Господи, что я несу.
– Какую подтяжку? – заинтересовался Андрей.
– Да так, никакую. Это я к тому, что хорошо, хорошо… что вы пришли на маникюр! – выкрутилась Юля и тут же – хотела передвинуть аппарат, повернулась и с размаху опрокинула горячий кофе прямо Андрею на светлые брюки.
Тоня с Леной засуетились вокруг хозяина.
– Как нехорошо! Ой! Как нехорошо, Андрей Николаевич! – приговаривала Лена.
Андрей только смеялся в ответ и смотрел на Юлю.
– Горячо? – заботливо спрашивала Лена, протирая брюки салфеткой.
– Да уж, не холодно, – весело и даже как-то радостно отвечал хозяин.
* * *
В субботу Тоня пригласила Юлю в гости. Она снимала комнату в доме на маленьком озере, у бабы Сони, платила всего три тысячи в месяц, остальное откладывала. Баба Соня держала корову Нюську, которая давала ароматное сладковатое молоко. Еще у бабы Сони была деревянная лодочка – чтобы рыбу на озере ловить. Иногда она разрешала Тоне поплавать на лодке ради удовольствия, покормить уток, помечтать. На другом берегу озера возвышался большой плоский прямоугольный камень, похожий на односпальную кровать. Легенда гласила, что девушкам, которые хотят забеременеть, надо полежать на этом камне. Все приходили и лежали. Потом и правда рожали. То ли благодаря камню, то ли все-таки – спасибо мужьям. В общем, Тоня сразу же потащила Юлю кататься на лодке, с тем чтобы потом на другом берегу пристроить Юлю на камень. Сама-то она еще не собиралась никого рожать. А Юле, как она считала, уже по возрасту было пора.
Тоня гребла, а Юля время от времени опускала руку в воду, гладила воду, сжимала в руках, дивилась тому, какая вода текучая и неуловимая. Погода стояла теплая. С утра Юля уже искупалась, побегала, поприседала. Ни разу не закурила. Баба Рая не звонила, и Юля умудрилась даже выспаться. Она радовалась, что бабушка не позвонила, но и беспокоилась одновременно. Она в который раз убеждалась в том, что старая мыслит логично, хоть и странно. Правильно ведь баба Рая кричала, что Юля должна быть сломана, сломлена то есть. Она и была сломлена, просто переживала это по-своему. Она чувствовала, что не умерла от горя только благодаря переезду в Колывань.