Ирэн прерывисто вздохнула. Великий князь закрыл глаза, но я видел, как двигались его глазные яблоки под сомкнутыми веками. Словно он пробегался по строкам невидимой книги.
— Так… Нашел. Воспоминания совсем свежие, их легко найти… Вот, вижу пробел. Да, мастерская работа. Ты был прав, Вальтер. Тебе бы не хватило мощи это пробить с первого раза.
Великий князь крепко зажмурился, словно концентрировал еще больше силы. По его телу пробежала легкая судорога. Ирэн тихонько застонала.
— Режет… Больно…
— Потерпи, потерпи, дитя.
Руки гиганта словно охватил черный дым. Черный цвет не мог сиять, но я уже видел проявление Первого ранга на Смотре, когда вмешался император. Неравномерный дым с множеством золотых и серебряных искр. Завораживающе красивый своими переливами.
Ирэн снова охнула — на этот раз громче.
— Почти… Почти все, — успокаивал ее Великий князь. — Вы умница, ваше благородие. Хорошо помогаете.
А затем Ирэн закричала — короткий и невыносимо громкий визг пронзил тишину кабинета, и в следующий миг девушка обмякла. Великий князь подхватил ее за шею и плечи и осторожно опустил на диван. Затем приложил руки к ее лбу — явно применял целебное заклинание, чтобы снять боль и облегчить ее состояние.
Ирэн медленно открыла глаза.
— Простите, милостивейший государь… Я не хотела.
— Ничего-ничего, душечка, — улыбнулся Александр Константинович, но улыбка получилась натянутой. Он явно увидел в ее разуме что-то, что его удивило, и удивило неприятно. — Отдохните, ваше благородие, да испейте кофе. Но непременно со сливками. Вам сейчас пойдет на пользу.
Корф подался вперед.
— Удалось ли…
Великий князь молча кивнул и взглянул на меня.
— Подойдите ко мне, юноша. Мне нужно увидеть то, чему вы были свидетелем на Полигоне.
Корф кивнул и жестом поторопил меня.
Чтение памяти. Ненавижу… Но куда деваться. Нельзя отказывать в любезности Романову.
Я подошел к нему и протянул руку. Знал, что этого будет достаточно, особенно для менталиста такого уровня. Великий князь кивком поблагодарил меня и прикоснулся к моим пальцам. Его рука была не просто теплой — горячей.
Внутри черепа знакомо зазудело, но я добровольно впустил его в свои воспоминания и сам показал то, что его интересовало. Старался дать то, что было ему нужно, чтобы он не полез в глубины и не нашел того, что мы скрывали.
Оторвавшись от меня, Александр Константинович помрачнел пуще прежнего.
— Благодарю, ваше сиятельство, — глядя в одну точку, сказал он. — Я узрел кое-что странное, Вальтер.
Пистолетыч выжидающе молчал. Великий князь снова взялся за сигару.