Слой за слоем я снимал эти эмоции, растворял их в целебном потоке и вытаскивал из ее головы. Действовать приходилось так тонко, что я ощущал себя каким-нибудь нейрохирургом. Одно неверное движение — и я навсегда изменю эту девушку.
И почему-то Род сейчас охотно делился силой. А ведь обычно не то что не допросишься, но приходилось объясняться и уговаривать. Словно источник знал что-то, чего еще не понимал я.
— Держись, Ир. Держись. Бери сколько можешь…
Я снял последний слой. “Чернила”, которые я видел, растворились, и я пустил чистый поток света, вымывая из ее разума остатки чужеродного вмешательства. Менталистка перестала биться в конвульсиях. Ее лоб резко похолодел, словно температура тела мгновенно упала градусов на пять. Лоб разгладился, и она наконец-то смогла глубоко вдохнуть.
— Ир, — позвал я. — Ир?
Она не ответила. Даже не пошевелилась. Я снова воззвал к Роду и попросил дать еще немножко силы.
“Совсем капельку, чтобы ожила. Пожалуйста”.
Я приложил пальцы к ее лбу, пытаясь согреть ими ледяную кожу. Секунда, другая, пятая…
Ирэн застонала и с трудом открыла один глаз.
— Миш?
— Ага.
— Ты… Ты…
— Все кончилось, — я огляделся по сторонам и увидел, что бой и правда прекратился.
Но тише не стало. Просто грохот и треск заклинаний сменился стонами боли — вечным спутником работы менталистов. Аудиториумские специалисты приступили к работе. Издалека доносились крики и топот лекарей. Люди бежали с носилками.
— Голова… Болит смертельно.
— Пройдет, — ответил я. — Живая — уже хорошо.
— Что… Что случилось?
— Прошу прощения, ваше сиятельство, — надо мной навис Лысый. — Я должен удостовериться, что с девушкой все в порядке.
— Да, конечно. И прошу прощения за неподобающее обращение, ваше превосходительство.
Лысый кивнул.
— Отчаянным временам — отчаянные меры, — устало сказал он. — Я не в обиде.
Я стащил куртку, свернул валиком и осторожно положил под шею Ирэн. Вряд ли я что-то ей повредил в физическом плане, но голова у нее должна была быть после такого чугунной. Лучше какое-то время даже не шевелиться.
Лысый препод присел возле Ирэн на корточки, сосредоточился и поднес руки к ее голове. Увидев его, внимательно разглядев шевроны и эполеты его мундира, Ирэн изменилась в лице. По всему ее телу пробежала короткая судорога, и она уставилась на превосходительство немигающим взглядом.
— Передай своему хозяину, — низким, чужим голосом сказала она, — Кровь льется за кровь. Род гибнет за род. Дети — за детей.