– Вашу дыру? – Плотник ошарашенно поднял голову и уставился на меня, как на умалишенную.
– В спальне.
У мастера сделалось очень странное лицо.
– Дыра в полу, – пояснила я, помахав вокруг ног руками, чтобы продемонстрировать размер отверстия. – Конь пробил, когда падал со второго этажа на первый.
– А как… – Мужчина откашлялся. – Простите, но как к вам на второй этаж попал конь?
– Поверенный занес.
– На чем?!
– На руках. Он бронзовый.
– Поверенный?
– Конь! – раздражаясь, пояснила я.
Может, он наглотался мыльной пасты, пока трубу перекрывал, а потому не понимает самых очевидных вещей?
– Ладно, вы тут сушитесь, – дала наивысшее соизволение. – Сейчас полотенце для волос принесу.
Пока я искала в комоде, в какой из восьми ящиков сложила махровые полотенца, услышала, как снизу донесся голос плотника:
– Это и есть ваша дыра?
Задвинув ящик, я присела и выглянула в пролом, неожиданно встретившись взглядом с задравшим голову мастером.
– Сейчас полотенце принесу, – отчего-то смутилась я.
– Давайте сюда! – протянул он руку.
– Ага. – Я осторожно бросила сложенное вчетверо полотенце в дыру.
– Благодарю, – поймав махровый лоскут, мастер принялся вытирать волосы.
Когда я спустилась на первый этаж, подмастерье уже был помилован и стоял за спиной наставника с видом преданного щенка. Плотник выстукивал ногой по половицам, определяя те, что были подгнившими.
– Здесь все трухлявое.
Он толкнул мыском туфли нижнюю ступеньку лестницы, и дерево нехорошо хрустнуло. Даже страшно сделалось, что лавка от его усердного осмотра сложится, как карточный домик.
– Вы бы полегче, – попросила я.
– Лестницу придется менять…
В голове моментально защелкали воображаемые счеты, намекавшие, что менять лестницу мы не будем.
– Давайте просто ограничимся дырой в потолке.
Тут раздался страшный треск, а следом испуганный вскрик. Мы резко оглянулись. Подмастерье одной ногой провалился в пол и в панике хватался за пустые полки стеллажа.
– Батюшки, я застрял! – проблеял он, вытаращив на нас полные ужаса голубые глаза. Потом принялся осторожно высвобождать ногу из ловушки.
– Эта половица за ваш счет, – немедленно объявила я.
– Договорились, – неожиданно согласился плотник, выказав удивительную сговорчивость. Мне-то казалось, что он должен был бороться за каждый забитый гвоздь и ошкуренный брусок.
Мы пожали друг другу руки. Ладонь у нового знакомого неожиданно оказалась совершенно гладкой, хоть и теплой. Никаких шероховатостей или застарелых мозолей, обычных для людей, занимавшихся физическим трудом. По поводу рук у меня была целая теория, и она никогда не подводила. Работяга с руками стряпчего вызвал настороженность.