Шайрэна было трудно чем-либо удивить, и все же за сегодняшнее испытание это случилось во второй раз. Проникнув в сознание Диары, он не увидел никаких зацепок, ни малейшего намека на сговор с кем-то из верхушки магов – она на самом деле считала, что ее избрала Тень. Кроме того, верхний слой ее мыслей занимала одержимость Эйданом – по-другому это чувство Шайрэн назвать не мог. Она буквально помешалась на нем, испытывала невероятную радость от участия в отборе и намеревалась сделать все для того, чтобы победить.
Такой расклад Шайрэна несколько озадачил. Непривычное из-за ограничений использование менталистики отняло приличное количество сил и уже вызывало раздражающую головную боль. Отправив Диару восвояси, он поставил напротив ее имени двойной вопросительный знак, убрал технайзер и наконец-то спровадил секретаря.
Затем состоялись аудиенция с правителем, встреча с первым советником Триальской империи и разговор с придворным кукольником, у которого Шайрэн надеялся почерпнуть полезную информацию. Но отец либо действительно ничего не знал о том, с чьей помощью дочь попала на отбор, либо блестяще делал вид, что не знает.
Прежде чем покинуть мастерскую, Шайрэн мазнул взглядом по железному чудовищу. Каркас постепенно обрастал деталями и становился похожим на миниатюрную копию настоящего дракона. Шайрэн не разделял стремления брата к безоговорочной власти, но эти техномагические эксперименты были ему интересны, хотя в некоторой степени и казались противоестественными.
Выйдя из мастерской кукольника, Шайрэн на несколько мгновений замер, после чего решительно направился в жилое крыло. Мысли об Эльвире не желали отпускать, и он намеревался выяснить, каким образом произошло слияние их сознаний и что из его воспоминаний она успела увидеть.
После ужина усталость все-таки дала о себе знать – день выдался насыщенным и информативным, а ранний подъем способствовал появлению ранней же сонливости. Завтра предстояло встать ни минутой позже, чем сегодня, так что я, приняв ванну, вознамерилась лечь спать.
Вынуждена признать, что в наличии горничной есть свои плюсы. В доме отца тоже имелась домработница, в свое время страшно выводящая меня из себя привычкой наводить порядок в моей комнате. Но ее обязанности ограничивались уборкой и приготовлением еды, ванну для меня она, разумеется, не готовила, постель не стелила и подушки не взбивала.
Отпустив исполнительную девушку, я, не снимая тонкого халата, упала на мягкое одеяло и пошевелила руками, как если бы делала снежного ангела. Что ни говори, а окружающий комфорт делал пребывание здесь вполне сносным. В общем-то, не считай я свое нынешнее положение унизительным и не стремись вернуться домой, пребывание в замке было бы приятным. Разумеется, если бы только со мной не происходили странные происшествия вроде визита феи или сегодняшних видений на испытании.