Эйч Ти сменил тему.
– Мне не нужно объяснять вам, Сэм, почему вы здесь. Вы знаете, почему вы здесь. И вы проработали инспектором коммунальных служб сколько? Почти двадцать лет? Поэтому, полагаю, мы можем отбросить разговоры вокруг да около. Вместо этого позвольте вкратце рассказать о нашей работе, после чего мы сможем поговорить о том, что произойдет сегодня. Как вам такое?
– Ничего не имею против.
– Замечательно, – в третий раз повторил Эйч Ти. – Итак, все мы понимаем, что развитие ребенка представляет собой сочетание природы и воспитания, и на протяжении сотен лет родители стремились воздействовать на оба этих фактора ради блага их ребенка. Что касается генетики, мы тщательно подбираем себе партнера или партнершу, принимая в расчет все их качества. Что касается воспитания, как только у нас появляются дети, мы стараемся предоставить им здоровую окружающую среду, достойное образование и привить им систему жизненных ценностей. Зачем мы это делаем? Чтобы наше потомство могло вести счастливую и продуктивную жизнь. Итак, «Витек» создавался, исходя из тех соображений, что, с учетом самых последних достижений в самых различных областях науки, родители теперь могут добиваться своей цели, обладая беспрецедентной возможностью выбора.
– Посредством генной инженерии.
В знак протеста Эйч Ти поднял обе руки.
– На самом деле мы не рассматриваем свою работу как генную инженерию, Сэм. Мы ничего не выращиваем в пробирке. Мы не собираемся добавлять в вашу ДНК какие-либо новые элементы, как не собираемся и удалять то, что уже существует. Скорее, взглянув одним глазком на те черты, которые естественным образом получит ваш ребенок, мы с вашей и Анни помощью выдвинем какие-то из них на передний план, а какие-то задвинем подальше. Мы предпочитаем рассматривать это как «генетический стимул».
– Ну хорошо, – сказал Сэм.
– Но это только часть картины. Понимаете, то, чем мы здесь занимаемся – то, что является таким необычным в нашем подходе, – это сочетание генетического компонента с прогнозируемым моделированием, основанным на больших объемах демографических данных. – Эйч Ти сделал паузу. – Вы знаете, что такое формула платежеспособности?
Этот вопрос несколько удивил Сэма.
– Это инструмент, которым пользуются банки, – подумав немного, сказал он, – для оценки надежности потенциального заемщика.
– Совершенно верно! – подтвердил Эйч Ти. – Но вы знаете, как это работает?
Сэм вынужден был признать, что не знает.
– Этот метод был предложен в конце 1980-х одним математиком и одним инженером, которые поняли, что, анализируя то, как потребитель расплачивался со своими долгами в прошлом, можно разработать алгоритм, предсказывающий его надежность в качестве заемщика. Для простоты предположим, что вы изучаете кредитные истории десяти тысяч американцев, которые двадцать лет назад, имея примерно одинаковые доходы, траты и баланс кредитных карточек, взяли ипотеку сроком на пятнадцать лет. Изучая эту группу, вы обнаруживаете, что практически все те, кто занял двести тысяч долларов на покупку своего первого дома, в конечном счете полностью выплатили кредит, в то время как в этом преуспела лишь половина тех, кто взял триста тысяч долларов на покупку более дорогого дома. Ну а те, кто брал четыреста тысяч долларов на покупку еще более дорогого дома? Они почти все разорились. С практической точки зрения это означает, что если я сегодня выявлю кого-нибудь со схожим профилем (с учетом инфляции и прочих параметров), даже не общаясь с ним, я буду знать, что, если одолжу ему двести тысяч «кусков», он со мной расплатится, если одолжу триста тысяч, он, может быть, расплатится, а если я одолжу ему четыреста тысяч, то он не вернет долг. Рисунок становится