Мне это нравится.
Урок заканчивается. В моем конспекте сегодня не так много вопросительных знаков – это, определенно, прогресс. Я выхожу в холл, и меня окружают супермодели.
Ну, «окружают» – не совсем правильно, потому что их всего две, но очень уж они высокие, с необычайно сияющими волосами. Я поднимаю голову и узнаю их – это девушки, которые обычно ходят вместе с Флорой.
– Привет. Позвольте протиснуться между вами.
Но брюнетка подвигается к блондинке и перекрывает мне путь.
– Кэролайн, – говорит блондинка, – эта не та несчастная маленькая американка, которая заняла место Розы?
– Хмм, – мычит брюнетка, притворившись, что задумалась. – А знаешь, что, Ильзе? Думаю, что это она.
Мимо нас проходят люди, и я оглядываюсь, надеясь увидеть среди них Сакши или Перри. Или хоть кого-нибудь, кто не похож на супермодель и не собирается задирать меня.
Но никто даже не смотрит в нашу сторону, так что я сама по себе.
– Совершенно уверена, что не занимала ничьего места, – говорю я, не оставляя попыток протиснуться между ними.
– Здесь есть только одно место с полной стипендией, ты это знала? – спрашивает Кэролайн. Вблизи черты слишком острые, и красавицей ее не назовешь, но что-то есть в ее ровной осанке и приподнятом подбородке – благодаря им она выглядит более эффектно.
– Нет, не знала, – говорю я, высматривая пути обхода. Новая Милли Скандалистка пока доставляла мне одни неприятности, так что я вернулась к амплуа Милли Скромняги.
Я не удержалась и добавила:
– Я заслужила эту стипендию, но мне жаль, что…
Усмехнувшись, Ильзе подошла ко мне:
– Заслужила. Семья Розы отправляла в Грегорстоун студентов с самого его основания. Это первый год, когда здесь не учится никто из семьи Хэддон-Уэверли.
– Благодаря тебе, – добавила Кэролайн. – Ее просто потрясла новость о том, что они решили дать стипендию какой-то выскочке из низов непонятно откуда.
Я уставилась на них. Я же не виновата! Выскочка из низов? Мы вообще в каком веке живем? Они думают, что я была уличной торговкой цветами?
– А зачем кому-то из ваших подруг стипендия? Разве у вас не целая куча денег? У вас же есть… крепостные крестьяне.
Кэролайн сжала губы, скрестила руки на груди и уставилась на меня:
– Ты что, совсем не понимаешь, как здесь все устроено?
Тяжело вздохнув, я перевесила сумку на другое плечо:
– Нет, поверь. А теперь, пожалуйста, дайте пройти.
Ильзе не унимается:
– Господь милосердный, Флора была права насчет тебя.
Замечательно. Она перешла к тактике «а кто-то там про тебя плохо говорил». Я собираюсь ответить, что мне все равно, что там говорит Флора, и вдруг слышу громкий и четкий голос Сакши: