Чья бы корова мычала.
— Знаю. Но мне она показалась куда более реальной и человечной, чем большинство людей, — призналась я, вместо того чтобы тыкать его носом в собственные двойные стандарты.
— Что доказывает твое детское мышление.
— Еще скажи, что сам не трепался часами с аватаром дяди Кирша, — все же не выдержала я.
Отец мотнул головой и отвернулся ко мне спиной. Он рассматривал кристалл, лежащий на столе.
— Ты предлагаешь выбрать между вами двумя? И что дальше? Прекратишь со мной общаться? Или же наоборот?
— Это зависит от тебя. Ты первый начал конфликт. Тебе и ставить в нем точку.
— А что сделаешь ты?
— Упаду на колени и буду молить вас с матерью о принятии в семью, — натянуто улыбнулась я. И куда резче добавила: — Мне осточертело делать к вам первые шаги…
— Сандра, — угрожающе прошипел отец.
— Осточертело слушать ваши нотации и критику. Осточертело врать государственному психотерапевту, выгораживая тебя!
— Послушай меня… — он попытался обнять меня за плечи, но я вывернулась, отходя к двери.
— Да срала я на твое мнение! Еще раз тронешь меня, и я не буду с тобой церемониться.
Я почти успела выйти, как позади послышался омерзительный стеклянный треск. У меня этот звук вызвал крайне неприятные ощущения, заставляя все внутри сжаться. Не смогла удержаться от того, чтобы оглянуться.
Отец стоял пораженный, глядя на бесчисленные трещины, что покрывали наклонный экран терминала. Какая-то деталь в его руке тоже была далеко не в лучшем состоянии. Зато кристалл-накопитель счастливо пережил экзекуцию.
— Ты додумался разбить синт стеклом? — язвительно уточнила я.
— Заткнись, — процедил он сквозь зубы и раздраженно отбросил сломанную деталь на и без того угробленный стол.
— Невероятно высокоинтеллектуальный аргумент.
— Мне третий раз в жизни захотелось тебя ударить! — куда агрессивнее гаркнул отец.
При этом от него не исходило угрозы. Поэтому я позволила себе приблизиться к импровизированной наковальне.
Мы оба уставились на целехонький с виду синтетический кристалл посреди разрухи. Модулю дорога была только на переработку, он превратился в белесое стеклянное крошево. Дорогущий, наверное.
— А когда во второй?
— Что?
— В первый ты меня треснул. Не спорю, на твоем месте я бы и сама не удержалась. А когда во второй?
— Когда ты предложила… — отец замялся и перевел взгляд на накопитель.
Лучше бы он меня тогда ударил. Может, вправил бы на место поехавшие мозги? Сколько проблем и идиотских решений можно было избежать.
С некоторым волевым усилием отец попросил:
— Ты не могла бы ее забрать? Мне кажется, Марта не разбилась, потому что хочет жить.