С неба снова сыпануло дождём, на щеках невесты дождинки смешались со слезами — Этайн и сама не понимала, отчего плачет, но сдержаться не могла.
Перед тем как выйти с вымощенной цветными булыжниками священной площади, Роман накинул на плечи жены плат — большой кусок разноцветной ткани. Когда стал возиться с серебряными булавками, понял, что руки дрожат. Мокрое лицо Этайн светилось от переполнявшего её счастья.
"Старый хитрец знал, что делал, предлагая устроить обряд — чего не простишь за такой подарок!"
Потом был фейст — пир, который не совсем пир, а ещё вроде как и ритуал тоже…. Всю ночь жених, невеста, их родственники, мудрые жрецы и их старшие ученики и заместители сидели на охапках тростника вокруг накрытой в Зале Советов поляны, неспешно, с достоинством поглощая сорок восемь мясных блюд. Слушали исполняемые учениками Анагира баллады и гимны, запивали трапезу пивом, молоком или простоквашей. Шишагов еле дотерпел до конца, хотелось схватить жену и удрать, оставив родственников и гостей нажираться самостоятельно. Нельзя, фейст — продолжение церемонии, закладывает основы благополучия молодой семьи. Этайн терпеливо сидит рядом, перебирает тонкими пальцами золотые кольца подаренного мужем пояса, символа хозяйки дома. Дома, который ещё предстоит построить.
Дождавшись рассвета, захмелевшие гости осыпали супругов шишками сушёного хмеля и торжественно проводили в покои мужа — к постели из семнадцати бычьих шкур. Место для неё нашлось у самого входа — остальное пространство заняли подарки гостей необычной свадьбы.
Маха заняла оборону в прихожей, а снаружи у входной двери встал на страже отец новобрачной, легко удерживая в единственной руке чудесный подарок зятя — меч непривычной формы, который не гнётся и не щербится после ударов.
Когда Ромхайн на руках внёс жену в украшенный можжевеловыми ветвями дверной проём, Айрин украдкой смахнула покатившуюся по щеке слезинку. Младшая дочь, прижавшись к ней, шепнула на ухо:
— Я тоже хочу такую свадьбу.
— Для счастья ритуала недостаточно, Креде. В первую очередь нужен правильный человек.
"Ну, наконец-то они все ушли!" — Роман радостно повернулся к жене, и не поверил своим глазам — его смелая, сильная Этайн растерянно опустила голову, вцепившись обеими руками в складки плаща. Прежняя, знакомая и уютная жизнь закончилась. Начиналась новая, та, к которой она так стремилась, и девушка замерла на её пороге, не решаясь сделать последний шаг.
Роман медленно подошёл к ней, аккуратно разжал кулачок левой руки и поцеловал дрогнувшую под губами ладонь.