Вести записи, сидя за удобным столом на хорошей лавке, при хорошем освещении — свет необычная лампа даёт яркий и ровный — настоящее удовольствие и отдых души. Если бы не дураки, которых, впрочем, хватает везде. Без различия пола.
— Эй, чужеземец! А правду говорят, что ты колдун и всё на свете знаешь?
Полезные заблуждения у дикарей заслуживают того, чтобы их укрепляли.
— Да, многое известно человеку, освещённому мудростью Всеблагого Отца!
— А ноги выровнять можешь? И чтоб конопушек на носу не стало?
Девка, осмелев, до пояса высовывается из-за дверного косяка. Жанак делает строгое лицо, шевелит глазами, притворяется, что считает в уме, помогая себе губами.
— Пятнышки только с носа убрать? Остальные оставить?
Дура спохватилась, прижала ладони к щекам:
— Ой, дяденька нет, везде своди, по всему телу!
Мод сыпанул на пергамент сухого песка из коробки, подул, встряхнул пергамент:
— Иди сюда! Подставляй руки!
Высыпав песок в сложенные ковшиком ладошки, стукнул костлявым пальцем в девке в лоб.
— Волшебным песком посыплешь голову, залезешь в мешок и будешь сидеть до заката солнца. Тогда ноги выровняются, а пятна с тела убегут в песок.
— Вот спасибо, дяденька!
Девка отвешивает земной поклон, собирается бежать — не терпится скорее посыпать голову.
— Постой, я самое главное забыл сказать!
— Что, дяденька?
— После того, как залезешь в мешок, ни в коем случае не думай о плывущей через реку корове! О чём хочешь — только не о ней.
Дура наморщила лоб, старательно запоминает, о чём нельзя думать. Сокровище, а не девушка! Так подняла настроение!
— Всё, иди, мне ещё сто сотен звёзд описать надо, не отвлекай!
Каремчак грозно каркает и распахивает крылья — девицу мигом выносит за дверь. Мод гладит жёсткие чёрные крылья пернатого напарника. Старый спутник, верный, с полумысли чувствует, что нужно хозяину.
Не успел затихнуть топот босых пяток, как дверь покоя снова распахивается.
— Не помешаю?
Хозяин недостроенной деревянной крепости, мастер, недоделавший оружейную сталь, вождь, не добившийся полного подчинения. Человек, весть о появлении которого бросила немолодого уже мода через половину обитаемого мира. Бесшумный, как зверь — даже одежда на нём шуршит тише, чем у прочих людей. Проходит, садится на лавку, ждёт, пока его животное удобно ляжет у ног.
— У нас, многоучёный мод Жанак, не принято смеяться над теми, кто обижен богами.
Тяжёлый взгляд — не злой, равнодушный, так смотрят на новую вещь, не вызвавшую ни восторга, ни удивления.
— Не в первый раз замечаю, мод Жанак любит шутить, но в его шутках не хватает доброты. Предлагаю говорить безо лжи, тем более что я всегда знаю, когда человек говорит неправду. Нет, я не лазил тебе в голову, уважаемый мод. Когда человек обманывает, он пахнет иначе, его выдаёт стук сердца и звук дыхания. Пока южные воины соревнуются с моими парнями в переноске годовалого бычка, а молодой мод незаметно изучает устройство подъёмных решёток, никто не помешает двум умным людям насладиться беседой. У вас в стране небось есть пустыни?