— Наверное, он тоже находился в лесу и руководил действиями нападавших, — предположил я.
— Вероятно, вы правы. Меня отвезли в больницу и обработали рану, она оказалась неопасной. Пуля лишь зацепила меня по касательной. Но я попросил, чтобы мне ввели обезболивающие. Я предупредил врачей, что в ближайшие день или два не хочу ни с кем разговаривать, так что меня прикрыли. Когда наконец в палате появился Фицнер с копами из полиции штата, я ничего не рассказал им о том, что стрелял и попал в одного из бандитов и что его родным языком был явно не испанский.
— Почему вы этого не сделали?
— Фицнер хотел, чтобы нас обоих прикончили, Пост. Он намеревался убрать Кенни, потому что тот что-то знал, а поскольку в машине с ним находился я, то ему нужно было ликвидировать и меня тоже. Фицнер не мог рисковать, оставив в живых свидетеля. Подумайте об этом, Пост. Шериф, занимающий выборную должность, которому доверяют местные жители, специально отправляет двух сотрудников в заранее подготовленную засаду, чтобы убить их обоих. Вот таков был Брэдли Фицнер.
— Он жив. Вам об этом известно?
— Мне безразлично. Мои дела с ним закончились более двадцати лет назад.
— А что вы рассказали ему в больнице?
— Все, кроме того, что я подстрелил одного из его головорезов. Я никогда никому этого прежде не говорил, и, если завтра вы попробуете распространить эту информацию, сославшись на меня, буду все отрицать.
— Значит, вы боитесь?
— Нет, Пост. Я не боюсь. Просто не хочу рисковать.
— И слухи по поводу того типа, которого вы подстрелили, не поползли?
— Нет. Все это случилось до эпохи Интернета, а тогда искать информацию было сложнее. Я копнул достаточно глубоко, чтобы выяснить, что, когда все произошло, в больницу города Тампа было доставлено двое жертв с огнестрельными ранениями. В обоих случаях это были мужчины. Одного из них застрелил какой-то тип, проникший к нему в дом. Этого типа поймали. Второго нашли мертвым в переулке. Я ничего не мог доказать и потерял к этому делу интерес. Примерно тогда же мы с женой решили уехать из города.
— А как Фицнер относился к вам после того, что случилось?
— Так же как раньше. Он всегда считался профессионалом — безупречный борец с преступностью, настоящий лидер, поддерживающий среди подчиненных железную дисциплину. После похорон Кенни он дал мне месяц оплачиваемого отпуска и сделал все, чтобы продемонстрировать свою заботу обо мне. Потому-то его и трудно было поймать за руку — все местные им восхищались, и никто бы не поверил, что Фицнер продажный.
— А его сотрудники знали, кто он на самом деле?