Однако мы ждем и внимательно наблюдаем за происходящим. Фрэнки Татум сидит один в шестом ряду, позади меня и Сьюзен Эшли; Вики Гурли — в пятом, позади представителей обвинения. И у Фрэнки, и у Вики с собой крохотные видеокамеры, их можно включать с помощью телефона. Охранника в дверях зала суда нет. Оно и понятно — никто в этом городе и в округе, где проходят слушания, никогда не слышал о Куинси Миллере. Если «плохие парни» отслеживают наши действия, где бы они ни находились, это для них — первый шанс увидеть нас в деле. В конце концов, вход в зал суда свободный, за исключением особо оговоренных случаев. Любой может прийти и уйти, когда захочет.
Сьюзен Эшли Гросс, которая мне помогает, — закаленный боец. Она возглавляет проект «Невиновные», организацию по защите прав тех, в отношении кого была совершена судебная ошибка. Организация действует в центральной части штата Флорида. Семь лет назад Сьюзен Эшли была рядом со мной, когда мы вывели из тюремной камеры в Майами Ларри Дейла Клайна. Он был вторым клиентом, которого удалось освободить фонду «Блюститель», и первым для Сьюзен. Я бы с радостью сегодня же сделал Сьюзен Эшли предложение, но она на пятнадцать лет меня моложе и к тому же помолвлена, причем у нее с ее женихом все хорошо.
На прошлой неделе я представил в суд ходатайство о том, чтобы моему подзащитному было разрешено находиться на слушании. Присутствие Куинси Миллера вовсе не является необходимым, но я подумал, что ему, вероятно, не помешает провести денек на солнышке. Судья Планк, однако, ходатайство отклонил, что, в общем, неудивительно. В ходе подготовки к слушаниям он отказывал нам во всех наших просьбах, и мы ожидаем, что ходатайство об отмене приговора и досрочном освобождении тоже будет отклонено. Мэйзи уже работает над текстом апелляции по поводу данного решения.
Когда судья Планк наконец появляется из-за замаскированной двери позади судейской скамьи и усаживается на свое место, на часах почти десять утра. Судебный пристав произносит стандартные в таких случаях фразы, и мы встаем. Оглядевшись вокруг, я пересчитываю присутствующих в зале людей. Помимо Вики и Фрэнки, замечаю еще четырех человек и спрашиваю себя, что́ привело их на слушания. Никому из членов семьи Куинси Миллера об этой процедуре ничего не известно. За исключением одного из братьев, никто из его родственников в течение многих лет с Куинси не контактировал. Кит Руссо был убит двадцать три года назад, и для его близких убийцу уже давным-давно посадили за решетку.
Один из посетителей — белый мужчина лет пятидесяти в дорогом костюме. Еще один — тоже белый, лет сорока, в черной джинсовой рубашке. Третьему, опять-таки белому, на вид около семидесяти, и он похож на одного из тех зевак, которые регулярно приходят в зал суда и, как бы им ни было скучно, готовы высидеть до конца любое мероприятие. Четвертый посетитель — белая женщина. Она сидит в первом ряду и держит в руках блокнот, словно собирается что-то записывать. Ходатайство мы подали несколько недель назад, но за это время ни один из представителей прессы ни разу не попытался выяснить у меня что-либо по этому поводу. Я просто не представляю, какое СМИ может быть заинтересовано в освещении судебных слушаний, проходящих в каком-то богом забытом месте в восточной части штата Флорида.